Лиловый мальчик
Не-поэту
Ванесса Линд рассеяно переходила от одной картины к другой, следуя за эксурсионной группой. Надо сказать, что слушателем она была достаточно небрежным, а взгляд, не видя полотен, о которых что-то обстоятельно рассказывалось, постоянно направлялся к дальней стене, к ее картинам.
Сегодня в этой крошечной галерее современного искусства был день открытия выставки молодых художников. Ванессе, как автору, разумеется, прислали именное приглашение, но она не решилась им воспользоваться, а потому белая карточка с золотым тиснением осталась лежать на столике у двери в прихожей. Ей не хотелось никакого лишнего шума касательно ее визита, а вот то, как именно представлены будут ее работы в экскурсионном материале, вполне интересовало. Картины других художников нынче воспринимались как-то сложно, сквозь розоватую дымку виделись холсты, так что в какой-то момент Ванесса сдалась и дала себе слово прийти сюда вновь несколько позже, чтобы трезво оценить экспозицию без всяких треволнений.
Так уж вышло, что экскурсионный обзор заканчивался как раз на ее работах. Их было три «Ночь в Провансе», «Маковое поле» и натюрморт с полной вазой сирени. Она знала эти картины до мелочей, а потому глядела не на них, но на лица экскурсионной группы, пытаясь прочесть какой-то отклик, понять что же они там видят после хороводов лиловых мальчиков, верениц абстрактных полотен. Разобраться в эмоциях зрителей было сложно, в конце концов, Ванесса бросила эти свои попытки и принялась слушать экскурсовода, но здесь понятного было не больше. Ее картины были названы работой в смешанном стиле импрессионизма и классики, которая к современному искусству относится скорее по временным рамкам, нежели по духу картин. Совсем уже ничего не понимая, она так и замерла на месте, пока остальные прощались, благодарили за экскурсию, постепенно исчезая за входными дверями галереи. Ванесса прислушивалась к себе, пытаясь понять плохо или хорошо то, что она здесь увидела сегодня, то, что услышала о себе.
-Интересно, - раздался у нее за спиной густой мужской голос.
Она обернулась, вопросительно вскинув брови, чтобы разобраться в том к чему относилось замечание мужчины. Он немного насмешливо взглянул на нее с высоты своего роста, что-то в повороте его головы вдруг показалось ей знакомым, но, приглядевшись, Ванесса поняла, что видит его впервые.
-Интересно, куда делись хоть какие-то созвездия над несчастным Провансом? В этой россыпи звезд ничего не найти, честное слово, - мужчина склонился к табличке с именем автора. - Кажется, некто «В. Линд» не особенно смыслит в астрономии.
-А мне кажется, - стараясь ничем не выдать обиды, откликнулась Ванесса. - Что это не карта звездного неба, а картина и в ней не обязательно должна быть энциклопедическая точность.точность.
-Не знаю, не знаю, может Вы и правы. Но, очевидно, я слишком люблю звезды, - пожал плечами ее собеседник.
-И совершенно не любите искусство, - пробормотала она, отворачиваясь к картине со злосчастным звездным небом, которое уже и ей самой начало казаться чересчур беспорядочным.
-О, да я никак Вас обидел, - несколько удивленно констатировал голос за спиной. - Напрасно Вы считаете, что я не люблю искусства, к слову. Я довольно неплохо в нем разбираюсь.
-Как и в звездах? - довольно едко осведомилась Ванесса, глядя на него в пол-оборота.
-Как и в них, - рассмеялся мужчина. - Я вообще много в чем разбираюсь. Как Вас зовут?
-Меня... - она на секунду смешалась, но все же ответила. - Меня зовут Ванессой. А...
-Так вот, Несса, - не дал ей договорить мужчина. - Ответьте мне, какая из картин здесь Вам кажется самой непонятной?
Ванесса нахмурилась, пытаясь припомнить хоть что-то из увиденного за время экскурсии. В голову шел один только «Лиловый мальчик», а потому она назвала именно эту картину. Они прошлись по залу, чтобы стать рядом с самим холстом. На нем по зеленому полю гарцевали немыслимо разноцветные дети, найти же этого самого мальчика было целой задачей. «Зачем понадобилось называть полотно по такой трудноразличимой детали?» - спросила она себя, пытаясь найти ответ. Впрочем, ее спутник сразу же отыскал мальчика и, как ей показалось, грустно улыбнулся ему, как старому знакомцу.
-Эта картина в некотором роде обо мне, - просто сказал он, неотрывно глядя на полотно. - Все дети в каком-то согласованном движении, едином порыве, а он - не вписывается. И не по цвету, Несса, они тут всех мыслимых и немыслимых оттенков, но по настроению. Скорее всего, он не любит шумных компаний и празднеств, вероятно, он должен сделать немыслимое количество дел в то время как эта толпа может кружить, сумасбродствовать. Эта картина об одиночестве. Разве не видно?
Ванесса уже и сама видела, что собеседник ее совершенно прав. Ей даже стало жаль лилового мальчика на холсте.
-Ему бы лошадь, - вздохнула она.
-С ней не так одиноко? - поинтересовался мужчина.
Ванесса кивнула:
-А еще появляется чувство свободы, какой-то полётности, - добавила она.
-Неодинокий и свободный? - задумчиво протянул её собеседник, как бы примеряя к мальчику на картине лошадь. - Такие бывают?
-Ну, я же есть, - пожала плечами Ванесса и только потом подумала, что это замечание было лишним.
Очередное лишнее движение души в этом непонятном дне визита в галерею. Собеседник её, кажется, не особенно обратил внимание на последнюю реплику. Он предложил выбрать картину, в которой мог бы скакать на своей лошади лиловый мальчик и они принялись переходить от одного полотна к другому, обмениваясь взглядами на их пригодность к данной цели. Одно за другим разноцветные пространства холстов отвергались, как недостаточно подходящие, пока они не вернулись к ее картинам.
-Нет, в эту ночь я его точно не пущу, он свернет себе шею, не умея найти в небе привычного ориентира, - сразу отверг мужчина ночной Прованс.
-Он такой же знаток звезд как и Вы, надо полагать, - хмыкнула, впрочем уже смирившись с его видением, Ванесса.
-Именно. Чем дольше я думаю о мальчике, тем больше понимаю, что это я и есть, - отозвался со смешком ее собеседник. -А вот маковое поле было бы кстати. Как Вам кажется, Несса?
Она представила мальчика, несущегося вскачь по ало-зеленому морю маков под золотисто-голубым небом, от чего ей сразу стало за него спокойно. Да, здесь было достаточно воздуха и света, достаточно свободы, он был бы не одинок.
- А возвращался бы он (ведь всем надо куда-то возвращаться, верно, Несса?) вот в этот дом, где есть такая ваза с сиренью, - завершил историю с мальчиком мужчина. - Как Вам кажется, ему было бы там спокойно?
-Да, там достаточно тихо. За окнами каштаны и липы, сирень. А если он любит книги, то...
Она осеклась, поймав себя на том, что рассуждает о мальчике с картины, совсем уж как о настоящем, почти решив забрать его в свой дом. Ведь это ее ваза с сиренью, красовалась на третьем холсте. Внимательно слушавший мужчина едва слышно вздохнул, а затем взглянул на настенные часы у входа.
-Что ж, мне пора, - спокойно сказал он. - Было занятно поговорить с Вами, Несса.
-Похоже, Вам уже не кажется, что госпожа В.Линд так уж отвратно пишет картины, - скрыла за насмешливым тоном свое огорчение Ванесса.
-Ну, после такого количества времени проведенного за беседой с ней, опять нахамить - было бы просто верхом неучтивости, - улыбнулся мужчина, похлопывая себя по карманам, чтобы удостовериться все ли на месте.
-Вам пора возвращаться? - едва слышно спросила она.
-Да. Надо срочно идти и искать лошадь, - совершенно серьезно ответил он ей, направляясь к выходу. - Потом искать это самое маково поле. А оттуда путь в дом, где стоит сирень. Право слово, уж лучше бы авторы рисовали таблички с адресами...
Она растеряно смотрела вслед собеседнику, пытаясь понять шутит он или нет, а главное - откуда ему было известно кто она. Потом, решила, что конечно это было сказано несерьезно. Попрощавшись с хранительницами галереи, Ванесса вышла на улицу, по пути к дому прокручивая раз за разом их странную беседу. Лиловый мальчик на холсте приподнял голову и принялся озираться: предстояло найти лошадь...