Пробегая мимо заброшенной станции я мельком отметила фигуру стоящую на платформе - с объемным рюкзаком за плечами и в хаки, человек напоминал снайпера. На руку этому обманчивому восприятию было и то, что платформа из-за крутого подъема дороги к железнодорожному полотну находилась на уровне крыш двухэтажных домов пососедству. Однако, стоило лишь подняться по крошащимся от времени ступеням на крошечную станцию и становилось ясно, что платформа находится немногим выше уровня насыпи. "Надо будет написать словесный портрет этой станции," - подумалось мне и я побежала дальше. В голове, впрочем хватало мыслей. Ксана заболела, так по крайней мере сказал куратор, а это означало, что в нашем учебном заведении опять возникла угроза эпидемии. Я шумно втянула воздух сквозь сжатые зубы, будто бы от удара: сколько можно нарушать правила, подставляя под удар не только себя, но и остальных.
Место, которому я принадлежу, связано с метаморфозами и мирами. Здание - многоэтажка, похожая по форме на свечу, пронизано квартирами-мирами. Есть общие, в которые легко войти даже самому непосвященному, есть личные - которые могут не впустить постороннего или даже травмировать, там надо быть настороже, в них пускают только авторы миров и чтобы попасть туда надо взять нужный темп. Я вбегаю в темный холл нашей "свечки" как раз ко времени - Ксану ведут под руки наши медики, она глядит на любопытствующих провожающих с ненавистью и отвращением:
-Вы - не люди, вы... - она запинается, пытаясь найти слово, способное выразить всю меру ее ненависти и отчаяния. ...
Я не в первый раз вижу людей, зараженных этим вирусом, потому не принимаю ее выпады всерьез. Ксане не дают договорить, дверь открывается и она покидает здание. Никто никогда не знает возвращаются ли после лечения, можно ли излечить то, что приносят с собой в телах и душах те, кто заболевает. Наставники командным тоном делят нас на пары и отправляют по мирам. Надо пройти все здание попав в максимальное количество комнат. Мне в пару дают высокого парня, темноволосого и в очках, на вид он довольно растерянный и толку от него будет мало. Он, помнится, всегда был компаньоном Ксаны. Только вот имени его я не помню. Кажется, что-то на "М". Обычно, наставники делят нас на пары "демиург-метаморф": один создает миры и контролирует их от и до извне, находит "ключи" к иным мирам; другой может влиться в любой мир и изменить его не внешним воздействием, а изнутри. Такое разделение являюется наиболее удобным, но когда выходят из строя те или иные обитатели нашей свечки количество создателей и приручателей миров становится не равным совершенно не ясно как именно нас делят сегодня. До начала работы никто не имеет права спрашивать о том, к какому классу относится тот, с кем ты в паре. Все должно выявляться эмпирически.
Мы с моим товарищем поднимаемся по лестницам на самый верх, так быстрее передвигаться, и начинаем путешествие. Верхние этажи мы проходим быстро - они общие, не авторские миры. Я больше всего на свете люблю эту полетность преодоления мира за миром, выпархивания мз двери в дверь. Ближе к середине здания начинаются этажи личных миров, надо чувствовать темп мира, в котором его сотворил демиург, чтобы войти вовремя. Это как в танце, надо сразу влиться в мелодию, иначе рисунок будет сломан, а слаженно двигающиеся танцоры еще и оттопчут тебе ноги и не раз чувствительно толкнут, влекомые силой танца и не способные ее превозмочь. С мирами так же. Потому, наверное, на начальном этапе учебы мы все проходим изнурительную подготовку в подвавльных танцклассах, нас учат чувствовать ритм. Свой, чужой.
Подходя к одному из особо темных закутков, я вдруг изумленно понимаю, что в следующий мир надо влетать с разбега. Там степь и лошади, просто так, прогулочным шагом туда не войдешь. Мой товарищ берет меня за руку и мы разбежавшись, влетаем в новый мир. Красивый, сине-золотой. Я потрясенно замираю, видя как парень в очках, с которым мы на равных прошли уже много этажей рассыпается на мелкие части, растворяется в воздухе. "Стало быть -демиург",- удивленно думаю я, оглядывая созданный им мир. Сложное творение, сложный темп, не для чужих. Я вдруг чувствую, как меня мягко обнимают солнечные лучи, а ветер шепчет:"Кто ты?". Я прикрываю глаза, сквозь ресницы гляжу на пасущиеся вдалеке табуны, различаю дымки костров или труб где-то на горизонте и пожимаю плечами. Так вышло, что у меня есть свой мир. Всего один. По по сути я метаморф. Я считаю, что лучше будет показать, чем объясняться с этим полем и небом. Лучи солнца на моих плечах становятся руками парня, я мягко отодвигаюсь от вновь материализовавшегося создателя миров.
-Тут красиво. Пошли дальше, - на этот раз за руку его беру я и прыгаем мы в новый мир практически сразу. Этот мир не имеет комнаты в свечке, я всегда ношу его с собой. Чаще всего это большая светлая комната дома с окнами в сад. Дальше этой комнаты я хожу редко. Гостей же здесь было всего-ничего. Трудно разыскать мир, который носит в себе человек, если он не согласен пустить туда кого-то чужого.
Я выпускаю руку паренька, и становлюсь большой пушистой и рыжей кошкой, потом пролетаю птицей из одного угла комнаты в другой.
-Ты разве метаморф?-с недоверчивой улыбкой спрашивает парень.
-Да,-киваю я, приминая обличье Ксаны.
Он отшатывается, а я улыбаюсь, перетекая в свое обычно состояние. Впрочем, долго быть с ним тут я тоже не могу. Мне пора бежать. Я открываю дверь и бегу вниз, на улице оборачиваюсь он растерянно глядит на меня из окна.
-Возвращайся, -машу я ему, выбегая со двора.
В университет я вбегаю довольно скоро, сажусь за стол для принятия экзаменов, оглядываю полную переживающих студентов лекцонку. За мной следом влетает группа опоздавших ребят, рассаживается. Начинается экзамен. Он тянется долго, я сижу в составе комиссии и гляжу на непрерывный поток сдающих. За окном уже вечер. Один из студентов то и дело неверяще смотрит на меня, качает головой отводит глаза, но опять и опять возвращается взглядом к моему лицу. После экзамена он спрашивает нашего замдекана, указывая на меня:
-Как зовут эту девушку?
-Девушку зовут Саша. Сам подойди да познакомься, - подталкивает его к пустеющему преподавательскому столу А.С.
-Зачем же Вы так?-смеюсь я, глядя на растерянного юношу. -Он не знакомиться хотел, а спросить об имени.
-Это ты... Вы, вернее. Мне говорили о Вашем голосе, он спасает. Вы прекрасно провели концерт давеча.
Я лихорадочно припоминаю все что я недавно делала, и тут вспоминается переписанный раз десять сценарий провального мероприятия. Как мне сказали, интереснее всего в действе было слушать меня, сами номера были пропащими.
-А, да. Спасибо. Он спасает номера, иногда, - киваю я.
-Я провожу Вас?-спрашивает он, идя за мной по коридору.
Я рассеяно киваю, он мне тоже кого-то напоминает. Кого-то из старых знакомых. И имя у него, кажется, на "М". На улице холодно, он помогает мне надеть плащ. Мы идем по улице молча, мимо старой заброшенной станции.
-Там кто-то стоит, на крыше,-глядит он близоруко щурясь на фигуру на платформе.
-Ждет поезд. Хотя станция уже много лет как выведена из эксплуатации. Я когда-нибудь напишу об этой станции,- отвечаю я.