Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Горизонт

Джим отложил утреннюю газету, затем снял очки, провел рукой по глазам, будто надеясь смахнуть с них усталость. С каждым днем читать становилось все сложнее, хотя врач уверял, что он в прекрасной форме как для его ситуации. Жена сидела тут же, совсем по-детски, поставив локти на стол, она увлеченно погрузилась какую-то новую книгу, подпирая личико то одной, то другой ладошкой. Время от времени Джина прерывалась и ловко разрезала несколько страниц ножом для бумаг. Ее темные волосы, сколотые в узел, были мягко освещены лучами послеобеденного солнца, пробивавшегося сквозь чугунные решетки, украшавшие террасу, где они с мужем любили проводить время.
Он мог часами следить за тем, как меняется ее выражение лица, тихо восхищаться тем, как зелень плюща, взобравшегося на литые угольно-черные вензеля решеток, оттеняет ее задумчивые серые глаза. Она часто читала ему вслух, по его просьбе, еще чаще на этой террасе звучали их тихие беседы обо всем. Ей очень хотелось, чтобы он как можно чаще бывал на воздухе, проводил в обществе друзей. Ему же трудно теперь давались встречи, а террасы, опоясывающие дом, казались клетками. Но пока жена была рядом, он мог пережить все.
- Она придет сегодня, - негромко сказал он, подкатывая свое инвалидное кресло к чайному столику, за которым сидела Джина. - Ровно в пять.

- О...

- О, - мгновенно отложив книгу, жена оживилась. - Что бы нам такого заказать к чаю? Что она любит? - Джина взглянула на циферблат миниатюрных наручных часов, прикидывая как лучше поступить: готовить чайный стол своими силами или послать кого-то в кондитерскую по соседству.

-Стоит ли затевать что-то особое? У нее столько догм, которым приходится следовать, потому она вообще мало к чему прикасается без последствий, да и не это важно - покачал головой Джим.
-Эх, все вам мужчинам не важно, - она шаловливо щелкнула его по носу. - А между тем, надо, прежде всего, думать о гостях. Я, кажется, знаю, как мы поступим. Жаль, конечно, что ты сказал несколько поздно, но это ничего, - она перегнулась со своего места и коснулась губами его виска, когда она выпрямилась, лицо ее стало серьезным. - О чем ты думаешь?
-О том, как прекрасно ты будешь выглядеть в новом платье во время вечернего чая. А еще о том, что линия горизонта за твоей спиной напоминает мою последнюю кардиограмму, - он улыбнулся уголками губ.
Джина знала, что на море, которое было прекрасно видно со второго этажа их дома, был практически штиль. Сколько ни пыталась, она так и не научилась читать эти линии на бесконечных листах, которые врач подшивал к истории болезни Джима. Зато она прекрасно умела читать по лицам, глазам, движениям рук. Сегодня муж был особенно замкнут, а значит его что-то тревожило. Возможно, само ожидание встречи.
- Ну, что бы ты там ни задумала к чаю, тебе надо успеть ровно к пяти. Она никогда не опаздывает. Пунктуальность - это ее визитная карточка, знаешь ли. Ступай. Я пока посижу тут.
Джина улыбнулась ему и ушла собираться, не забыв вызвать дворецкого серебристым звоном колокольчика. Старый слуга бесшумно прошелся по террасе, ловко приведя в порядок плед на плетеной скамейке, а заодно собрав разметавшиеся то тут, то там цветастые подушки. Убедившись, что все выглядит должным образом, дворецкий выудил из кармана жилета луковицу часов, взглянул на спешащие стрелки.
- Вам необходимо принять лекарства, сэр, - сообщил он задумчиво следящему за морем Джиму.
Не дожидаясь ответа, слуга поспешил в дом. Оставшись в одиночестве, Джим то и дело прокручивал в голове, грядущее чаепитие. Как хороша будет Джина в ее темно-синем платье, отделанном кружевом, сидящая рядом с ним, с каким нетерпением ее глаза будут вновь и вновь обращаться к двери. А потом пробьет пять...
Лекарства, разложенные по специальным чашечкам, неумолимо взирали на Джима с гладкой поверхности серебряного подноса. «Когда я успел так износиться?» - устало подумал он, глотая их в предписанном порядке и, время от времени, запивая водой. Забрав опустевший поднос, дворецкий ушел.
Чувствуя, как лекарства потихоньку начинают действовать, приподнимая привычную уже завесу тупой боли в области сердца, Джим откинулся на спинку своего кресла, закрыв глаза. Щекой он ощущал солнце, медленно спускавшееся к морю. Он сидел, пытаясь сосчитать количество волн, разбивающихся о берег в ожидании Джины. Скоро их стало больше пятисот, и он совсем сбился со счета, углубившись в иные размышления. Все так же, не открывая глаз, он слышал начавшиеся приготовления к сервировке чайного стола. Вот взмахнула крыльями скатерть, обдав его ветерком с легкими нотами любимых женой саше, принялись, мягко постукивая, опускаться на стол блюдца и чашки, звякая, обсуждали грядущих гостей десертные приборы. Ему не нужно было смотреть, чтобы узнать парадный сервиз с орнаментом из бирюзовых цветов и трав. Немного позже он разобрал более основательные прибытия к столу блюд, груженных снедью. Джина вошла, шепотом отдала указания о том, когда принести чайник, а затем подошла к нему.
-Спишь? - услышал он ее голос над ухом, но ответил не сразу, с наслаждением глубоко вдохнув запах нового платья и любимых ею сухих духов, смешавшийся с ароматами полного забот летнего дня.
- Нет, - глухим от долгого молчания голосом ответил он, нехотя открывая глаза. - Который час.
-Через минуту на моих будет ровно пять, - Джина положила руку на плечо мужа, и он накрыл ее ладонь своей. - Как поживает твоя кардиограмма? - со смехом заглянув в его глаза, она перевела взгляд на море.
Откуда-то из-за горизонта с громким жужжанием вынырнули самолеты. Ровно в тот момент, когда дворецкий доложил о гостье, приоткрыв двери, чтобы пропустить ее на террасу, на город упали снаряды.
Когда взрывы утихли, настала звенящая тишина. Под носками черных туфель гостьи смешавшись с пылью и каменной крошкой, лежал осколок чашки с фантастического вида багряным цветком. Гостья покачала головой: «Право же, не стоило». Линия горизонта за искореженными литыми оградками вытянулась, как струна. На часах было ровно пять.

@темы: рассказ, сказки

---

Августовское

Август- это вечное начало конца. Начало сборов к году учебному. Лето неуклонно летит к конечной станции, как скорый до Мемфиса. И через какое-то количество дней календари по всему миру объявят остановку "Сентябрь". Я люблю осень, наверное, в разы больше лета. Но в ней нет той неторопливой неги, того времени на мысли, которое находится в самом коротком из летних дней. В ней не такое бархатное небо, луна как-будто бы отодвигается подальше от остывающих городов, полей, лесов и морей, звезды испуганно жмутся группками к своду небес не решаясь больше на отчаянное веселье августовских звездопадов.
Довольно долго для меня август не значил ничего кроме конца очередного душного лета, за которое я, как водится, ничего не успеваю. Потом он стал обрастать важными датами: днями рождений, днями памяти. Он стал ближе и роднее. Об августе мне напоминает мир Ящерицы, каким я его когда-то увидела: золотые поля, белые пыльные нити дорог, дома и вечера, в которых можно подолгу брести вперед, держа в кармане надежные воспоминания, в виде бронзовой фигурки-ящерицы. Об августе мне напоминают муми-тролли, прочитанные, наконец, прошлым летом. Об августе говорят открытые настежь всю ночь напролет окна и невесомые, но такие яркие солнечные зайчики на сетках окон. Он всюду - в рядах баночек полных вареньями и соленьями на полках погреба, в бронзовых плечах и выгоревших до белого золота прядях волос, в остывающем чуть быстрее вечернем воздухе.
В августе я подвожу итоги, считаю прочитанные книги, завожу новые блокноты и тетради, складываю аккуратными рядами подобранные на свой вкус, неуклонно дорожающие канцтовары, выуживая из гардероба рабочую сумку и официальные костюмы. Это месяц подготовки к будущему и регулярных встреч с прошлым во снах. Август - месяц возвращения к архивам.

(выбивающийся из тональности пассаж)

Просматривая архивы, я неизменно наталкиваюсь на пустоты в важных вещах, ругая свою незапасливость. До чего же я не люблю ненадежность техники, ее чутошность, при всей основательности и точности. Сколько бесед остались только в памяти, хотя можно было бы сделать копии, сохранив. Но я редко настолько загадываю о будущем, чтобы запасаться архивами на людей, так или иначе находящихся рядом.А когда эти люди в силу тех или иных событий уходят из моей жизни или с этой взбалмошной планеты, так хочется вспомнить как все было, с чего начиналось. Увы, в распоряжении одна твоя память, которая далеко не так надежна. Лучше уж письма. Они лежат в своей шкатулке на подоконнике, любовно перебираются в те или иные вечера, перечитываясь в энный раз. Я люблю, чтобы память хоть немного была осязаемой. А что может быть лучше писем в таких вопросах? Ты достаешь письмо из конверта, невольно волнуясь перед встречей с заключенным в нем посланием. Эту бумагу купили где-то не здесь, ее держали в руках, над ней размышляли, ее покрыли рядами слов, перемежающихся иногда с рисунками, ее аккуратно сложили и поместили в конверт, потом она прошла много дорог и, наконец, оказалась в твоих руках, со своей историей. Почему сегодня почти не пишут бумажных писем? Да, конечно, электронные быстрее, при желании их тоже можно распечатать и сложить (у меня есть несколько таких), но ведь это все же не то.
Последний месяц лета уже принимает города и страны в свое распоряжение. Как хочется верить, что он принесет такие нужные нам дожди и поможет собрать в преддверии нового года сил на жизнь. Я беру с себя слово как-нибудь в будущем добраться таки до леса в этот месяц. Сейчас у нас такие предприятия не особенно в чести, так как не все растяжки прошлого лета были найдены еще в лесных массивах. Как хочется верить, что он принесет мне еще несколько важных встреч с дорогими людьми, наведывающимися домой на пару-другую недель или дней.
"Здравствуй, август!" - говорю я, а звучит это как: "До свидания, лето".

Cкачать 王娟（Wang Juan） 像一只鸟 бесплатно на pleer.com

@темы: Пена дней

---

"Что день грядущий..."

Иногда накатывает ужасное желание перелистнуть страницу-другую своего существования и посмотреть что день грядущий мне готовит. Порой даже хочется ту самую книгу жизни открыть на последней странице или оглавлении и понять чем оно все кончится, стоит ли дело свеч. Кажется, многие трудности было бы легче вынести, зная что за поворотом ожидает что-то такое, что разом обратит все страхи и переживания в прах, оправдает все трудности, встреченные на пути к этому заветному повороту. Прочитав книгу жизни, можно будет разбросать по стогу сена на каждом крутом повороте, для амортизации, подготовиться ко всему и вся...
Но, наверное, читать такое все же нельзя, так как можно ненароком умереть. От скуки ли тотальной предсказуемости. От злости ли и разочарований, а может быть даже от радости. Нет, наверное, пусть идет как идет. В конце концов надо иметь хоть какую-то иллюзию свободы выбора.

Правда, желания узнать ответы на массу вопросов предыдущая умная мысль не отменяет.

@темы: В голову придет и не такое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Разговоры о будущем на фоне ретроспективы

-А кто-то мне говорил: языки - не профессия, - хмыкаю я, выжимая ложечкой сок из ярко-желтого колесика лимона.

Долька уже имеет достаточно потрепанный вид, но все же достаточно бодра и дает кислинку. Лимон - это роскошь, так что я не спешу тратить его в тех промышленных масштабах, в каких это было привычным раньше. За столом в кухне сидим мы с мамой и сестрой. В открытую дверь с терассы влетает теплый вечерний воздух и запах костра. Запах не удушливый, а пряный - значит жгут не совсем рядом и, скорее всего, сухие ветки да траву.
Пару часов назад кончилось мое занятие с Викой, которая теперь улыбается и довольно охотно откликается в ответ на мои расспросы, в ящик стола убраны деньги за занятие. Увы, они там не задержатся - надо будет что-то купить и я, как миленькая, выужу их, потрачу. Между тем, неплохо бы откладывать. Надо сдать в ремонт несколько пар обуви, починить сумку и каким-то чудом отложить денег на покупку новой черной. В общем и целом, это возможно. Если бы я не заходила в магазин по дороге от учеников за нужными мелочами, которые и так, и эдак придется купить - так почему же не сейчас, раз я рядом прохожу. Если бы на телефоне не кончались деньги и его не надо было пополнять. Если бы... Эх, как трудно отбиваться от этого вечного сослагательного наклонения.
Буквально за полчаса до этого чаепития с пришедшими домой родными, мне звонила Б.Т. В нашей семье, надо сказать, есть некий раскол: Б.Т. с ее мужем, бабушкиным братом, настроены решительно против республики, между тем, как дядя с женой да и мама с папой относятся к новшествам с горячим теплом энтузиастов. Бабушка и мы с сестрой просто хотим хоть какой-то стабильности, нам уже не важно где, а еще мы решительно против того, чтобы на этой почве ссориться. Но дядя уже умудрился вычеркнуть из своей памяти довольно близкую родню, родители же лавируют, уклоняясь от ссор так же, как и от встреч. Так вот, Б.Т. звонила, так как рекомендовала меня в качестве репетитора своим знакомым. С ее слов ребята хорошие, я склонна ей верить, так как она - талантливый и влюбленный в свое дело педагог, хотя далеко не идеальна в роли матери семейства и бабушки. В общем, работа опять меня нашла. И будем смотреть как с ней быть.
-Ну, это пока ты учительствуешь, а потом... - мама мечтательно прикрывает глаза. - Потом ты будешь заниматься переводами и вообще сменишь поле деятельности.
-Да ладно, - тяну я скептически. - А мне вот бросать учительство не охота.
-Это у тебя не надолго, года 2 с половиной и разонравится. Вот засекай, - снисходительно улыбается она.
Я уже даже не помню кто или что ей сказало о том, что я через этот срок сменю работу. Не то астролог, не то карты ее, а может то был кофе. Одним словом, мама уверена, что учительская стезя мною осваивается лишь постольку поскольку. Так сказать, плацдарм для ожидания новых перспектив в жизни. Я же склоняюсь к тому, что если и сменю работу, то не потому, что мне разонравится - никто ведь не отменял сокращений, увольнений и прочего всякого. За выгодой я не гонюсь, мне и так огромным авансом видится возможность работы в вузе преподавателем не имея званий. Я стараюсь не думать о том, что, говоря о моей профессии нынешней, мама постоянно оговаривается, что я безусловно могла бы заниматься переводами, но пока не хочу. Меня удручает мысль, что ей кажется: учить - это тупик, а дочь-то умная, она не для того над книгами сидела, чтобы кому-то что-то объяснять за копейки из года в год. Она недоумевает почему я должна возиться с детьми, а не строить карьеру. И не получается объяснить, что на мой взгляд быть преподавателем - это прекрасно, а учитель - самое высокое слово, которым может человек назвать другого. Что мне попросту нравится это постоянное общение с ребятами. Она все время напоминает, что и ей казалось, что она хочет быть учителем, но, к счастью, так вышло, что она стала экономистом...
-А мне с детства нравится. Не разонравилось же до сих пор, - парирую я. - Да и вообще, не в деньгах счастье.
-Не всегда, - коротко говорит мама, и я думаю, что опять сваляла дурака, затронув эту тему.
Деньги нужны, тут не поспоришь. И их нужно столько, чтобы лишний раз не думать о них. Ни больше, ни меньше. Но мама считает, что важнее всего деньги заработать, чем больше - тем лучше, чтобы не нужно было себя слишком уж ограничивать. Чтобы все было у моих будущих детей, как у меня было в свое время. А ведь мы с сестрой правда располагали едва ли не всем, что можно вообразить для детей. Кроме, разве что, сущей безделицы - времени родителей на нас. Они так уставали на работе, что им было не до того. Главное было знать, что мы обуты, одеты, сыты, у нас есть игрушки и неплохие отметки в дневнике. За плохими всегда следовал скандал, за хорошими волшебное: "А почему не выше?". Наверное, поэтому я выросла таким эгоистом, потому так люблю учителей своих и школу, легко схожусь с преподавателями. Они-то как раз, обычно, на подопечных время находят. Впрочем, это их работа.
-Может ты и права, - киваю я и полушутя говорю. - Но кто знает, мне вот сегодня кажется, что я уйду в детдом творить успехи на ниве воспитания.
-О, так вы досмотрели вчера "Педагогическую поэму"? Страшный фильм, все эти бездомные, бездольные,-не принимая мои слова в серьез, откликается мама, а потом мы переходим на обсуждение литературы.
Иногда мне кажется, что я катастрофически не оправдываю надежд родителей. И что меня просто проклянут да не пустят на порог, если я однажды рискну осуществить мечту поработать в детдоме. Да, трудно родителям, мечтающим сделать из ребенка человека с деловой хваткой и множетсвом связей, если он повернут на педагогике и книгах о школе.

@темы: Пена дней, В голову придет и не такое

---

#1 Побег

Выматывающим душу будням.

Все люди - братья. И это вовсе не фигура речи, а вполне заслуживающее внимания утверждение. Ну, если и не все, то очень многие. Вы когда-нибудь задумывались об играх крови? О том, как причудливо и странно она смешивается? Никто из нас не может проследить родословной от сотворения времен, рано или поздно вы наталкиваетесь на тьму неведения, а в этой тьме обитают боги. Они ведь тоже люди, совсем немного. И тоже друг другу родня, причем настолько запутанная...

Сдвинув тонкие медные брови к переносице, Двуликая разглядывала очередного детину в заботливо расшитой не то невестой, не то матерью рубахе, топчущего порог дома Премудрой. До чего же этот гость был некстати, богиню так и подмывало отвести парню глаза да заставить поплутать в лесу денек-другой. Но она чувствовала, что сестре это не особенно понравится, а потому мрачно ждала чем у детины дело кончится, привалившись спиной к стволу старого дуба да на разные манеры переплетая длинную рыжую косу. Воздух вокруг звенел от гудения крыльев насекомых и щебета птиц, переливался в ярких лучах солнечного света, девушка прикрыв глаза слушала дыхание леса - размеренное, спокойное. До чего же ей самой сейчас не хватало этого спокойствия.

Наконец, дверь отворилась, на пороге показалась Премудрая. Увидев, в каком виде та предстала гостю да как при виде хозяйки, перепачканной чем-то алым едва не по локоть, изменился в лице детина, Двуликая не смогла сдержать смешка: вот так и рождаются страшные легенды об их семействе.

Что дальше было и чем дело кончилось...

Точно сказать в каком именно родстве состоят Двуликая и Премудрая не смогла бы даже извечная Праматерь, хоть никто и не поручился бы, что виной тому память, а не своенравность. Однако нечто объединяющее у них определенно было, потому, не углубляясь в генеалогические изыскания, они звали друг друга сестрами. Впрочем, мудреное ли дело? Бог богу, прежде всего, - брат, а уж звания друг иль товарищ наживаются много дольше родства в этом огромном семействе.

Эти двое ладили сносно, если не сказать хорошо, пусть и были не во всем схожими. Одна больше любила природу, особенно леса - со всеми их обитателями, но в то же время умела создать гармонию и уют в любом месте, в которое попадала, если на то была ее воля. Другая успокаивала умы и души, больше интересуясь людьми да старыми книгами, сказками, легендами. Одна выводила из чащи заплутавших, владела искусством травничества, почитаясь одним из покровителей лекарского промысла, была от природы честна, свободолюбива, а еще справедлива -могла проучить всякого, пустив под ноги не ту дорожку, скажем. Другая помогала распутать сложные задания или поручения, давала советы, подсказки или объясняла какие-то вещи, ее почитали за покровительницу мудрости и учения, да она и сама учительствовала, характер имела неровный, была несколько рассеяна, смешлива, считала самым главным оружием слово. Одна могла говорить со всеми живыми созданиями, будь то букашка или гордый медведь, понимая их. Другая разбиралась в людях и их характерах, будучи способной распознавать душу человека, могла столковаться с кем угодно. Словом, они неплохо друг друга дополняли.

Обретя, наконец, способность говорить, красен молодец, то и дело косясь на руки Премудрой, сообщил, что его отправили по свету искать суженой. Шел он, как водится, не день и не два, покуда добрые люди указали ему тропу к этому дому, да и там сказывать быстрее, чем искать вышло - несколько дней плутал по лесу, прежде чем к ее порогу ноги вынесли. А раз набрел, наконец, так и просит он у богини подсказки в какой стороне искать судьбы своей, куда путь держать.

Спроси ребенка, всякий скажет тебе: люди без богов - бездушные, боги без людей - ненужные. Вот и приходится помогать друг дружке. За обращение с делом полагалось отдарить, так как хуже нет, чем быть должником бога - они очень уж взбалмошные, а память у них - вот уж воистину не людская. Робко сняв с плеча котомку, парень достал оттуда горшочек с маслом, а еще несколько отрезов мягчайшего домотканого полотна и вознамерился положить у ног премудрой, но та нежданно наклонилась, ловко перехватив дары у самой земли.

-Пол не метен, - улыбчиво объяснила она молодцу. - Незачем пачкать такую красоту.

Между тем, алые следы ее рук отпечатались на полотне, детине разом стало совсем тоскливо: не иначе к какой-то маре болотной забрел, а не к богине. Станет, как же, забираться в чащобу та, что вершит судьбами, в городе он не раз видел храмы, украшенные почище княжеских палат. Вот где богам жить, а эта... Но выбирать уж не приходилось, потому он смирно ждал совета, в то время как рука парня невольно творила ограждающий от бед знак. Заметив это, Премудрая нахмурилась, не понимая, зачем честному человеку взывать к обережным чарам стоя перед ней. Долго, однако, думать над этим она не стала. Надо было рассудить, куда отослать парня, чтобы нашел жену под стать. Прежде, правда, стоило понять: что из себя проситель представляет.

Дабы помочь в поисках жены, надо было дать юноше испить из ковша, потом поглядеть что скажет вода да и сказать куда ему путь-дорога. Но сегодня Премудрой было недосуг искать нужный ковш, ждать пока кто-то из него напьется. Потому она просто пристально глядела молодцу в глаза, изучая боязливо жмущуюся за ними душу. «Вроде и неплох, но уж мнителен больно,» - заключила богиня.

По чести сказать, дверь ей открывать не хотелось, но боги не могут распоряжаться собой по своему почину, если соблюдены условия, связывающие их обязательством помочь. Чтобы прибегнуть к помощи иных богов, надо класть богатые требы, или бросать через левое плечо зачарованные гребни. Премудрая поставила когда-то довольно простое условие - надо было только лишь отыскать в лесу ее дом и она всякому пособит. Время показало, что проще было найти десяток зачарованных гребней, чем ее жилище, которое в сердцах называли избой с курьими лапами: дескать, не иначе дом сам по чаще бродит да от люда хоронится, если можно его месяцами искать да не найти.

Детина так мечтал убраться от этого окаянного дома куда подальше, что не мог устоять на месте и двух минут к ряду, то и дело вздыхая да переминаясь с ноги на ногу, но глаз отвести от взгляда этой странной мары не мог. Глаза у нее были топкие, болотные, с серыми ободками и илистыми озерцами зелени вокруг зрачка.

-Ступай-ка вон той дорогой, - кивнула Премудрая, наконец, на едва заметную в траве тропинку, по которой можно было выйти к облюбованному деревенскими ягоднику. - Она тебя на поляну выведет, какую девушку там первой встретишь - та тебе и жена.

Забыв поблагодарить, парень помчался туда, куда было велено, и сам не заметил, как наткнулся на выросшую, будто из-под земли, старуху. Вид у нее был наредкость устрашающий, а взгляд льдистых глаз так и пригвоздил к месту.

-Ну, что ж, милок, возьмешь что ли меня в жены? - скорее повелела, чем спросила она у парня. - Я уж тебя всякому научу. И благодарности, и расторопности...

-Бабушка, да ты что? Да спроси хоть у нее, - он махнул на любопытно следящую с крыльца за сценой Премудрую. - Мне девушка суждена, она на полянке ждет. Стыдно, бабушка, в ваши годы, молодым голову дурить.

-Девушка, говоришь? - с сожалением спросила старуха, на глазах молодея: исчезла из волос вся седина и они стали вновь медно-рыжими, глаза правда остались такими же, светлыми с тяжелым взглядом. - Ну, коли девушка, да еще и ждет на поляне - негоже мне и правда лезть, - согласно покивала она. - Ступай, что ли? А то вдруг кто ее раньше найдет.

И не глядя больше на обмершего детину, поедающего ее взглядом, Двуликая направилась прямиком к дому Премудрой. Уже взойдя на крыльцо она обернулась, услышав страшный треск: это не разбирая пути ринулся в лес, доведенный до отчаяния гость.

-За что ты его так? - покачала головой Премудрая, заходя в дом и складывая подношения на кухонный стол.

-А не люблю невежливых, -хмыкнула она. - Да и перепугала его первой ты, а не я. На руки-то погляди. Что, опять перо подтекает или новые чернила разлила?

Богиня мудрости глядит на свои перепачканные алым ладони и начинает истерически хохотать, пересказывая увиденное в душе гостя смятение, которое она никак не могла толком понять. А перо действительно подтекает и, как раз за попыткой что-то с этим сделать, ее застал стук в дверь. Двуликая скупо улыбается, оглядывая привычную обстановку и в пол уха слушая сестру. Солнце в кухонном окне начинает медленно клониться в сторону запада.

-Пошли на реку, - прерывает она ее на полуслове, решительно беря сестру за руку. - Не то еще кто-то тебя найдет.

Разрумянившийся перед закатом лес, то и дело нетерпеливо вздрагивал в ожидании встречи с ночной прохладой. В траве на речном берегу, глядя на небо, лежали голова к голове Премудрая и Двуликая, перемешались мокрые золотистые и медные волосы. Они обе молчали, чувствуя как мягко касается высыхающего после купания тела трава, как любовно убирает с лица непослушные пряди ветер. Говорить не хотелось. Пролежать так они могли бы, кажется, вечность, но им и эти считанные часы отдыха казались невиданной роскошью. Двуликая, наконец, перестав противиться затопляющему душу покою, слушала глухие удары сердца земли, чувствуя как груз вечной ответственности и озабоченности миллионом проблем стекает с нее хоть на время, а Премудрая стряхнув всегдашнюю усталость и скованность весело тянула руки к небу, норовя поймать в ладони душистые летние ветры, чтобы взять себе их свободы и легкости.

-В деревне к югу скоро достоят новый дом, - едва слышно сказала Премудрая, следя за полетом ласточки высоко в многоцветном предзакатном небе. - Тебе бы зайти.

-Может, и зайду, - пожала белыми прохладными плечами Двуликая. - Говорят, князь опять отправил опального стрельца искать очередную невидаль. Возьмешься спасать невинную голову?

-Да он скоро тракт к порогу протопчет, -устало выдохнула сестра. - Куда я денусь?

Они вновь замолчали, закатное солнце зацеловало лес до багрянца, в траве все громче пели цикады. Стоит только солнцу скатиться за горизонт окончательно и в хор вольются ночные птицы.

-Кажется, в этот раз получилось, - темное от легко льнущего к коже загара лицо Премудрой полуобернулось к белому с ярко очерченными дугами медных бровей.

-Да, - кивает Двуликая и, нашарив, в траве руку сестры сжимает ее своей. - Но почему всякий раз так сложно? Ведь нужно не больше трех минут...

Она чувствует ответное пожатие и совсем тихое, не для нее даже сказанное: «Да кто их нам даст...» В небе загораются по одному большие и малые созвездия, все так же нагие, сидят две сестры на берегу, вбирая в себя шумную тишину этой ночи, перешептываясь с ветрами и деревьями. На противоположном берегу загорается костер, слышатся смех и пение, уперевшись в колени острым подбородком, Двуликая с полуулыбкой глядит на людей за рекой, Премудрая доплетает ей косу.

-Иногда я им завидую, - тихо делится травница. - Им не надо никуда бежать, они не знают о множественных мирах, а с большими бедами есть к кому прийти. Но к кому прикажешь идти богам?..

-Друг к другу, - откликается за ее спиной наставница. - Знаешь, я иногда хочу погостить в угодьях нашего сводного братца, ну тех, что за Мертвой рекой. Но оттуда трудно вернуться, да и нельзя мне. Здесь соберусь, а там не ясно чем кончится.

-Глупая ты, - оборачивается Двуликая и порывисто обнимает Премудрую. - И с чего это люди думают, что мудрая. Ты гони от себя это. А погостить мы выберемся, может, но уж лучше куда в иные дали.

Премудрая улыбается в темноте. После того как на небо выкатывается луна они тихо встают, одеваются и уходят. Дойдя до развилки, они останавливаются.

-До встр-р-речи,- обернувшись лесной кошкой, мурлычет Премудрая.

-До с-с-скорого, - шелестит, ставшая змеицей, Двуликая.

И дороги их расходятся, до зари еще многое надобно успеть. Но дела это будут радостные, а одиночество теплое, согретое желтым лунным светом и дурманящими запахами трав летнего леса. А с первой утренней росой они вернутся в свои дома, да там уснут...

Проснувшись в двух разных городах, эти двое тихо вздохнут. Побег дело нехитрое. На него нужно три минуты - не больше, но глядя на жизнь, бешено несущуюся вскачь за окнами их домов, они понимают, почему в большинство волшебных стран можно попасть только из шкафа - только в нем и можно укрыться ото всех хоть ненадолго. Это только пока ты бог, ты можешь, закрыв дверь дома, надеяться на покой, а здесь нет той двери, за которой тебя бы не нашли. Пусть свои, родные. Но находят. И ты никак не успеваешь сделать все, что надо в этот смешной промежуток трех минут.

Они встанут с постелей, выпьют чай или кофе, соберутся и сделают шаг в водоворот будней. И только пара фраз, брошенная друг другу, будет подсказывать, что закат на берегу был. Что где-то в лесу ждут их дома. Что в селении к югу скоро достроится дом, в который надо вдохнуть жизнь. Что богатый на выдумку князь опять сочинил загадку для удалого стрельца, которую надо разгадывать. Это надо держать в памяти, чтобы не свихнуться и знать, что иногда получается-таки закрыть перед всяким здешним просителем дверь, уйти к речке и просто молчать, глядя на небо, костры, чувствуя губы ветра на теплой от солнца коже.

@темы: рассказ, Циклическое, Сказки для...

---

Ученики этого лета

Впервые за энное количество времени моих университетских эпопей выдалось лето с работой. Прошлое, не смотря на то, что согласно трудовой - оно рабочее, конечно, в расчет не берем. Речь идет сейчас не о вынужденных визитах на работу из разряда "сдать-подписать-принять", а о подработке в виде репетиторства. Детей уже трое. Вернее - 2 фактических, и 1 на уровне идеи.
Моя семья смеется, так как те темпы и масштабы, в которых меня находит работа по жизни, довольно забавны со стороны. Предложения случаются довольно часто, я только и успеваю отбиваться, очень редко берясь за что-то всерьез. Они смеются, что в период тотальной безработицы и отсутствия зарплат я еще и вынуждена распихивать град предложений по своим знакомым, как та добрая фея, чтобы не утонуть в периодической востребованности.

Итак, каковы же мои летние дети?

Дальше идет учительский треп о своих "прелестях"

Прежде всего, я уже заранее недоумеваю что я с ними буду делать осенью-зимой и т.д. Но если это отложить, то они наредкость застенчивые. Не то чтобы я люблю хамов, но мне нравится, когда я вижу эмоциональный отклик и могу человека вывести на нужные мне настроения. Когда же рядом с тобой сидит человек и стесняется лишний раз улыбнуться или вступить в диалог/полемику тут одно из двух: либо я найду к нему ключик за пару "сеансов", либо мы так и будем мучиться: я - платно, он - бесплатно. Да, насчет своих мучений я серьезно - нет ничего более огорчающего в педагогической деятельности, чем ощущение пропавшего в туне занятия.
Первым нашелся Илья, ему 7 лет и его дедушка(!) считает, что у внука талант к языкам, надо только подтянуть совсем нулевой после года изучения английский и заинтересовать китайским. Кажется, семилетние мальчики с нераскрытыми талантами к иностранным - это моя карма, в прошлом году я семестр промучилась с нелюбовью соседского парнишки к великому и могучему английскому. Не могу сказать, что я чувствовала какие-то невероятные подвижки и ребенок язык полюбил, но оценки мы выровняли. Сейчас Богдан в Москве с родителями и те через бабушку не устают переставать мне благодарности, так как сын выбился в отличники. На мой взгляд, тут просто смена учителя, так как прошлого он явно боялся, притом панически. Мама рассказывала его, помнится, что хотела попросить школьную англичанку заниматься с ним, но тогда ребенок устроил такой концерт, что мало не показалось, потому сошлись на мне. Что меня веселит в работе с мелкими, так это то, как они, забываясь, могут сказать мне "ты", вникая в какие-то языковые тонкости, а потом засмущаться, а еще то, как они делятся своими наблюдениями и историями из жизни. Так вернемя к Илье, английский он попрежнему не любит (вот ума не приложу что делать с его неумением читать, меня саму этому так давно обучали и оно так спонтанно, но сразу основательно "включилось", что мой опыт не пригоден для работы). Зато китайский местами он даже очень хорошо схватывает, но с чтением мы опять упираемся в стенку. Если иероглифы(что,кстати, странно для меня, имеющей опыт привязки стольких студентов к транскрипции вплоть до выпуска и не воспринимающих иероглифику без оной) он запоминает неплохо, то вот с тонами и транскрипцией у нас швах.
Вторую зовут Вика, ей 14, она учится сейчас в том же лицее, который закончили мы с сестрами (и мой первый репетитор по английскому, кстати), невероятно красивая и скромная девочка. Насчет красоты я серьезно: у нее длинные светлые волосы, совершенно бездонные и умные(!) синие глаза, очень мягкая линия губ, симметричные черты лица и настоящая королевская осанка(вот уж чего у меня от родясь не водилось в талантах - так это умения сидеть на стуле с идеально прямой спиной). Одним словом, я уже заранее предвижу штабели покоренных юношей. Китайского этому ребенку тоже хотят родители. Я серьезно просила маму подумать: стоит ли начинать, если дочь не имеет желания учиться. Ну, видимо, ребенка, наконец, убедили. Сегодня было первое занятие. Пока записывала ей в тетрадь выкладки по последовательности написания черт, расспросила о лицее и о планах на будущее. Она еще так далеко не думала, а папа хочет, чтобы ребенок стал дантистом (при этом девочка учится в математическом классе, куда ее перевели из языкового). Судя по многостороннему подходу семейства к дочке, они хотят подготовить ее ко всему на свете. Льщу себе надеждой, что сумею ее раскачать и вызывать эмоции сверх уважительного внимания.
Третьей, гипотетической, тоже 14 и она единственная хочет сама учиться, меня из-за этого и разыскали. Цену пришлось убавить. Ездить скорее всего буду к ним (это напрягает моих родителей так, будто это мне, а не девочке 14 лет от роду). У нас просто категорическая нестыковка графиков с ее мамой. Ну, посмотрим, надеюсь увидимся на этой неделе и все обсудим, наконец. Честно сказать, у меня наготове уже целая гора отмазок разного рода и предложений своих толковых учеников в качестве замены себе родимой. Но. А вдруг там такая девочка, что я себе все локти искусаю, что не взялась сама?
В общем, как-то так выглядит мой рабочий плацдарм. Интересно что из этого выйдет.

@темы: Пена дней

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Блогосфера

Мне в жизни ужасно везет на людей и удивительные знакомства.

Как-то так выходит по моему жизненному опыту, что люди, имеющие касательство к блогосфере и здешней специфике несколько отличаются от тех, кто никогда в оные дали вовлечен не был. Отличаются на уровне восприятия расстояний, проблем, умения или желания оказать поддержку, умения делиться.
Все же на уровне дневников "весь мир", который может захотеть помочь, - это далеко не несколько улиц или районов, это разные города и страны. Знакомства, которые тут заводятся иногда открытее и глубже тех же, которые предлагает нам жизнь. Огромные расстояния до собственно адресата той или иной мысли не являются здесь поводом пренебречь оной мыслью по факту удаленности ее автора от нашего светлого взора.
Блог - это знакомство наоборот. Обычно, ты сначала видишь человека, потом уже решается момент будете ли вы как-то общаться дальше и по мере общения жизнь подводит вас к пониманию того как человек мыслит и видит мир. Здесь все идет от обратного: ты видишь мир глазами человека, читаешь его мысли на разные темы, но вот увидеть как этот человек выглядит и где он водится можно будет только при условии развития дружественного общения.
Здешним товарищам проще формулировать мысли или делиться серьезными переживаниями, люди приучают себя говорить о том, что их тревожит или радует хоть с кем-то, если им кажется (или и правда так оно и есть), что в жизни вне блога им этим поделиться и не с кем особенно. Чаще всего отсюда берутся люди для перенесения в контекст реального общения, но мало кому из своих знакомых, находящихся рядом, будет дан ключик к тому, что творится в твоей голове, то бишь доступ к блогу.
Блоги могут творит чудеса, люди их ведущие тоже могут. И творят. Легче и проще, порой, чем те, которые тут не обитают.
Что меня привело к этим размышлениям? Общение с Н.Н. Я уже хвасталась, кажется, этим своим знакомством с преподавателем самого престижного вуза по востоковедению в РФ. С ней легко не смотря на всю ту разницу между нами, она щедро делится своим опытом в отличие от многих коллег, которые, кажется, умрут от каждого лишнего слова. С ней комфортно, я не чувствую, что навязываюсь или что в тягость. Она рассказывает о своей жизни так же просто, как и о методичках. И в жизни ее есть чему поучиться, сходствам в чем поудивляться. Теплая она. Я долго думала откуда эта простота в обращении (хотя, тут нельзя сбрасывать со счетов специфику личности), а потом наткнулась на ее блог. И подумалось "своя".

@темы: Пена дней, В голову придет и не такое

---

Лавка старьевщика

Тысячу лет назад были сделаны несколько зарисовок на околосказочную тему о некоем Гансе и историях, которые он встречает в жизни. Одну выкладывала уже когда-то в другом дневнике. Притащила сюда - мало ли доведу до ума. Надо бы вторую набросанную от начала и до конца схематически в блокноте перенести сюда как-то. Тогда была под впечатлением от Геймановского переосмысления сказочных мотивов и потянуло на стилизации знакомых сюжетов.

Старик Кион выглянул в лавку из дверей подсобки, привлеченный звякнувшим дверным колокольчиком. В большое, мутное окно, которое служило своеобразной витриной, заглядывало катящееся к горизонту солнце, жадно выхватывающее фрагменты мира, который на целую ночь оставался без присмотра. Из лавки Киона солнце захватило на память, до утра, старый прилавок, заваленный всякой-всячиной от утюгов до статуэток. Будто бы для этого старья не хватало многочисленных стеллажей, перегораживающих помещение, делая его в разы меньше и мрачнее.

-А, это ты, Ганс,-улыбнулся старик, узнав посетителя - соседского мальчишку, обычно приходившего поглазеть на сокровища старьевщика.-Ничего нового с прошлого твоего прихода у меня не появилось.

-Я это... Я решил купить ту шкатулку,-на истертую поверхность прилавка легли в ряд несколько медных монет.-Музыкальную.

-Э, да никак ты целый клад сыскал,-с любопытством поглядывая на тускло поблескивающие монетки протянул Кион.-Сейчас достану. Шкатулку-то...

Скрывшись за одним из многочисленных стеллажей, он вскоре вернулся с обернутой в тряпицу шкатулкой.Старик бережно развернул ткань.Темное дерево, из которого была сделана вещица, уже повидало немало на своем веку, но внутри, светлый шелк остался не тронутым. Вышитая на внутренней стороне крышки надпись все так же змеилась, вторя всякому открывшему: "Не потеряй Главного." В самом сердце шкатулки замерли в замысловатом пируэте двое: статный мужчина с безумным взглядом и некрасивая, хрупкая женщина с роскошными темными волосами.

Старик Кион, молча, с видом заправского фокусника и мага, выудил из светлой шелковой подкладки ключик, вставил в отверстие для завода, провернул несколько раз. Лавку наполнила тихая механическая сюита. Фигурки начали свой танец, которому не было ни начала ни конца: бесконечные кружения по шкатулке.

-Знакомься, Ганс,- представил зачарованному мальчишке танцоров старьевщик.-Это наш покойный король Виттор Х Разумный и прекрасная колдунья Ирада.

-Ты что-то спутал, старьевщик, взгляни лишь на этих двоих: мужчина без короны, да и явно безумен. А женщина... Она ведь некрасива!-покачал головой Ганс.

-Хе,-усмехнулся Кион.-Ничего-то от тебя не укрылось. Это долгая история. Не слишком интересная для ребенка. Иди-ка домой, Ганс. Да порадуй сестер дивной покупкой.

Старик аккуратно собрал с прилавка деньги, спрятав их в кошель на поясе. И подмигнул Гансу на прощание, направившись к подсобке.

-Погоди, я дам тебе еще монетку, если ты расскажешь мне их историю,-окликнул его звонкий голос Ганса.

Старьевщик обернулся, с пущим интересом оглядывая мальчишку. Он вернулся к прилавку, разыскал в кипе старых вещиц свечу и кресало. Лавка озарилась мягким подрагивающим светом. Лица остановившихся танцоров странно изменились в этом свете.

-Хорошо, я расскажу тебе. Монету оставь себе. Такие истории либо дарят, либо не рассказывают вовсе.

На стене замерли, увеличенные свечой, тени фигурок. Старьевщик улыбнулся и кивнул им, будто старым знакомым. Ганс во все глаза смотрел на старика, а потом началась история...

Король и колдунья

Его Величество был... Впрочем, надо отдать должное Виттору, он умел радоваться тому, что он просто есть. Но мы не об этом. Его Величество сидел в своем кабинете, пытаясь сочинить очередной Королевский Указ, а получалась прихоть монаршей особы. Впрочем, ему бы это простилось - нынче в замке был не самый легкий из дней. Королева Элоиза рожала. Ну, по крайней мере, так удивленному монарху объяснили ее отсутствие за обеденным столом. Эта новость не особенно воодушевила монарха. Значит, нужно будет давать бал в честь рождения ребенка. А это создавало кучу головной боли со списками приглашенных. Никого нельзя было забыть, каждого следовало накормить, раздать милостыни беднякам. "Насколько все было бы проще, если бы не рождение, а похороны справлялись,"-грустно подумал Виттор, покусывая кончик пера.

-Ваше Величество!-дверь распахнулась и в комнату влетел слуга, раскрасневшийся от бега и несказанно довольный тем, что Их Величество наконец обнаружились.-Королева Элоиза, того... Померла.

Только выпалив весть, слуга понял, что так и не потрудился хотя бы улыбку с лица стереть. Виттор удивленно приподнял брови:

-Как умерла? Не попрощавшись с единственным мужем? Не обняв своего ребенка?-патетически вопросил король у слуги, слишком окрыленный вестью, чтобы заметить неуместную радость.

-Так и ребеночек, он тоже, того...

Виттор мгновенно спустился с небес на землю, прекращая вычислять выгоды от траура по жене, который позволит не праздновать пышно рождения наследника.

-То есть как того?-холодно осведомился он у слуги.-Королева просила чтобы роды принимала какая-то там ведьма. Ее нашли?

-Нашли, Вашесство,-пробормотал слуга, сжимаясь под холодным и крайне неприятным взглядом короля.-Вот только припоздала она. Доктор, он того...

-И доктор тоже умер?-ну очень холодно поинтересовался Виттор.

-Не, он запретил ее к королеве пускать. Ведьма ему чуть глаза не выцарапала. Убийцей зовет его, проклятья шлет на него, значится.

Виттор помрачнел. Нет, он поддерживал науку, но иногда это вовсе не оправдывалось. Смерть жены короля не слишком огорчала, смерть ребенка он не осознал... Да и стоило ли монарху сокрушаться по таком поводу всерьез? Невесту ему сыщут, как только срок траура истечет, а дети... Да сколько их еще у него будет!

-Дайте ведьме денег и пусть поклянется молчать об увиденном. А иначе - леса у нас густые, будет из чего костер сложить.

Слуга кивнул и расторопно убрался. Виттора не зря прозвали Разумным. Он всегда знал что следовало сделать. А потому, отослав послыльного к портному с заказом на траурные одежды, монарх уселся писать Королевский Указ. Настроение для этого было подходящим, а главное появился повод.

-Не пророню ни слова,-громогласно заверила она слугу и отвесив поклон вырвала из рук ошалевшего малого весь кошель.

Досточтимая колдунья Ирада, что за глаза звалась ведьмой и никак иначе, стрелой вылетела из королевских покоев, сама не своя от злости. Где это видано - покупать молчание ей подобных? Проще купить все королевство, чем отдельно взятого беспринципно принципиального человека.

Хлопнула дверь черного хода- не подобает ведьмам топтать королевских парадных. Костяшки пальцев, сжимающие мешочек с монетами побелели от напряжения, ведьму шатало от усталости. Выйдя за ворота замка, она не глядя швырнула весь кошель в миску для подаяния, стоящую перед безногим нищим в пыли. И,о чудо из чудес, калека принялся плясать от радости на данных, верно, сию минуту тронутыми богами ногах.

Ведьма фыркнула, и убрала темную прядь, упавшую на лоб, под косынку, перед глазами то и дело вставал самодовольный доктор. Как он побледнел, когда она кинулась к нему и принялась колотить изо всех сил. Что она там ему сказала в запале? Чтобы ты так своих детей лечил, как чужих? Недаром он так на нее глянул, когда Ирада уходила. Видать, за своих мелких - оно и страх берет, и ее, ведьму, позвать не погнушается, коли что...

Ирада брела не видя дороги, думая о хрупкой и бледной королеве, которую скоренько накрыли простынью, чтобы ведьма не сотворила зла. Ребенка ей даже не показали, да и незачем. А Виттор... Что удумал себе этот коронованный хлыщ? Что вот так безболезненно можно решать вопросы скуки в браке. Ты ей ребенка, а она -вот ведь оно как!- отдала душу богам.

-Бедняжка, почти ребенок же сама...-бормотала ведьма, идя домой, прохожие уважительно шарахались в стороны, а вскоре и шарахаться стало некому - лес кругом.-Королева. Хорошо в королевах-то было, девонька? По любви в королевах-то побывала? Хотела ли увидеть, обнять ребенка, который ушел с тобой на небесные дороги?

Дверь лесной избушки бесшумно отворилась, Ирада вошла и склонилась над кадкой с водой, глядя на свое отражение.

-Я не я, если этот разумный не спятит,-бросила она темной воде.-Проучить такого - дело стоящее усилий. Пусть та, что ему глянется станет наваждением похлеще ночных кошмаров. Пусть он поймет каково оно - обезуметь. Не от горя, так от любви хоть.

Прохладная вода в кадке беспристрастно поблескивала. А потом перекочевала в котелок. Нужно было приготовить несколько отваров и занести их вечером в деревню. Королевские роды отняли слишком много времени.

@темы: Истории о Гансе, Лавка старьевщика, сказки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Размышления о жизненной важности

Бредя в сторону остановки из магазина, я, каюсь, была совершенно поглощена своими размышлениями о том что необходимо еще докупить из списка вещей, которые важно держать дома просто про запас. Из пучины матримониальных размышлений я была выужена мигом в раз визгливым торможением шин и злыми гудками. Весь этот шум был не про мою честь, конечно, так как я стараюсь дороги переходить осознанно. Жить торопился некий юноша, решивший, что переход на красный свет вполне себе штука не страшная, если умеючи. Но сегодня нестрашной она стала просто чудом. Водитель и неслучившийся потерпевший обменялись "изысканными" соображениями о том кто кем является из них, а так же у кого как с умственными способностями. Затем пути их разошлись. Вся картинка заняла едва ли больше минуты.

Стоя на переходе, в ожидании нужного сигнала светофора, я вдруг подумала о том какой тощий пакет бы отдали родным паренька, если вдруг что: одежда да содержание карманов оной. Вещи, в которых он был, бумажник, паспорт(это еще при доле везения), телефон с наушниками, ключи... Возможно, кольцо или цепочка, часы, пачка сигарет. После несчастных случаев правоохранительные органы стараются вернуть все, что было при человеке на момент столкновения. А самого человека никак не могут.
"Пакеты с вещами, которые отдают в участках и больницах - это одно из самых грустных из посланий, которое можно оставить близким", - думала я, сидя в раскаленной маршрутке. Давайте бережнее относиться к жизни, беречь себя ради тех, кто нам дорог, кому дороги мы. Аккуратнее переходите дорогу, внимательнее идите по дорогам бытия.

@темы: мысли, Пена дней, В голову придет и не такое, Жизненные скетчи

---

Бытовое. О травмах и ранах

Нынче при поездке в наш пригородный домик на садовые работы умудрилась рухнуть (ну, как - почти) в сливную яму. Я просто понятия не имела, что она скрывалась в малиннике, а люк прохудился уже за давностью лет. Мы там ужасно редко бываем, так что незнание мое неудивительно, мне удивительно мое везение, так как еще чуток, и в оном люке я бы оказалась не на половину, а целиком и еще не ясно как бы цела я была (2 метра не шутки, учитывая, что внизу - доски и обломки того же люка оказались). Выкарабкавшись с грацией юного слона, я установила, что потерь не так и много, разве что свезена изрядно кожа на локтях и на одной голени, да часть малины просыпалась. Жальче всего было малину.

Что я больше всего не люблю в мелких бытовых травмах и ранах - это необходимость регулярной их обработки. Боль при самом получении этих "украшений" единоразовая и, чаще всего, ее можно пережить легко и просто. Но вот обеззараживание и обработка ран в течение энного количества времени (до заживания) представляется мне линчеванием. На которое ты еще и согласно идешь, ибо заражения крови и прочие радостные перспективы не дремлют.

Вот и сейчас, протирая перекисью и спиртом свои ранения, я с шипением недобитой кошки рассуждаю о том, что мир полон идиотской логики и я таки плохо переношу боль, хотя и не неженка, вроде бы.

Не смогла пройти мимо, хотя сколько уж лет такими тестами не балуюсь

Узнайте Ваш сказочный архетип

Ваш сказочный архетип - Василиса Прекрасная

Узнай свой результат

 

@темы: травмы, бытовое, мыли

---

О дружбах и службе

Иногда я размышляю над тем насколько целесообразно ворошить прошлые знакомства.

( "И тут Остапа понесло..."(с) )

Не то, чтобы это было чревато чем-то плохим, нет. Просто замечено, что я очень быстро остываю к тому, что удается наладить большими трудами. Чем сложнее отладка общения - тем интереснее для меня задача. Но в тот момент, когда на другом конце начинают чего-то от меня активно хотеть (дружеских ли жестов, чего ли иного), я вспоминаю как это все трудно поднималось и, в итоге, часто бросаю ошарашенного человека. Иногда на время, иногда насовсем. Интерес к прирученным у меня пропадает нередко. И это не бесчеловечно, не стоит опасаться, что без моего внимания они вымрут, скорее напротив - их можно спокойно отпускать на все 4 стороны в силу их вящей самодостаточности.

Время от времени (промежутки от месяца до нескольких лет) я аккуратно даю о себе знать или справляюсь о судьбе интересовавших меня некогда субьектов у наших общих знакомых. Мне редко бывает жаль потраченных на наведение мостов сил. В любом случае, оно того стоило, было важным для меня на определенном этапе существования. Я иногда так просто отказываюсь от добытых большой кровью людей, что знающие чего мне это стоило начинают сомневаться в моей вменяемости на момент принятия очередного "судьбоносного" решения.
Нет, не обходится, конечно, без бездарно упущенных людей, по которым я скучаю. Но, обычно, я сознательно порчу отношения до той степени, когда люди решают, что им меня хватит. Я всегда создаю ощущение, что разрыв общения - инициатива другой стороны, а не моя собственная. Мне так удобнее.
По совести сказать, друг я не ахти, наверное. Как показывают некоторые "проверки на прочность": едва ощутив сковывающие свободу обязательства, я изо всех сил от человека отталкиваюсь и исчезаю где-то за поворотом очередной жизненной развилки.
Эх, ну да ладно. Отложим сеанс психоанализа.

Кстати, нынче распечатала себе пособия по фонетике и иероглифике китайского языка, а еще по теории и практике перевода с оного. Не удобно мне читать учебную литературу с экрана компьютера без возможности делать пометки по ходу чтения или выписки.
Надо сказать, что первые два аспекта лично у меня преподавались настолько плохо, что большую часть важной в преподавании и изучении информации я вот только сейчас начинаю как-то укладывать в своей голове. А это ведь основа основ, и объему матчасти просто можно только поражаться. Я уже выдрессировала свой нынешний 1 курс разбираться в ключах, но теперь надо самой их толком затвердить. И вообще спокойно продумать распределение часов предметов.
То же и с практикой перевода - по сути оригинальных текстов мы не видели, и разные стили переводить не пробовали, одни адаптированные тексты из учебников по чтению. Это ни о чем, при всем моем уважении. Никаких практических навыков полезных в работе мы из курса не почерпнули: это была теория+чтение вслух и перевод на ходу. Не то, все не то. Надо самой разбираться и придумывать как это можно организовать.
Это лето пестрит таким объемом "надо", что я даже не знаю как я планирую в него отдохнуть. Это при том, что я точно не сделаю и половины всех гениальных задумок реальностью.

@темы: рабочие моменты, дружба

---

Завтра была война

Я вот дочитала сегодня повесть Бориса Васильева "Завтра была война". Как-то долго я бегала от этой книги, уж не знаю почему. Может, в силу боязни плохих концов, может, потому что всякий раз начиная чтение попадала не на то настроение. А тут за вечер прочла. И плакала. Я очень редко плачу над книгами, такие вещи можно просто по пальцам пересчитать. А тут плакала. От страшной несправедливости, от обиды за отнятую юность ребят, от понимания и сочувствия. "Завтра была война" - это такая страшная формула, оксюморон в своем роде. Васильев в начале говорит о том, что покой рождает небрежность и неосторожность. То поколение знало, что война будет, а будут ли осторожны другие поколения. Выходит, что наше, мое поколение, не было. До чего же трудно было поверить в то, что в наши дни есть хоть малейшая возможность повтора адовых дней полных звуков разрывающихся снарядов и гула самолетов. А они повторились. Закрыв последнюю страницу, я вспомнила свой прошлогодний выпускной. Так вышло, что в прошлом году, в конце апреля радикально неприемлющие политику столицы люди захватили ОГА (облгосадминистрацию). В этот день у нас был выпускной вечер.

Вся первая половина дня выпала из жизни за подготовкой к вечернему концерту: прошла последняя репетиция нашего выступления, куда я не попала из-за работы (за что мне дали "штрафное" задание сказать слово заключительное от имени группы, которое пришлось придумывать на ходу) и начались сборы на сам вечер. Благодаря этим "спевкам" перед концертом мы неплохо поладили в группе, собщались как-то. Может виной тому было еще и особое состояние в стране, в нашем городе. О захвате власти в городе иными силами, который прошел в самом центре города, никто из нас ничего не знал вплоть до какого-то там получаса перед началом концерта. Мы, не глядя на сумрачную облачность дня, радостно спешили все успеть до концерта. Макияжи, прически, платья, костюмы, покупка букетов педагогам, проверка заказанного кафе (оно, к слову, было как раз через парк от захваченного здания). Об информацию о захвате мы малость споткнулись за полчаса до встречи. Но мероприятия решили не отменять, равно как и заказа. Нам верилось в то, что это все не серьезно, что это пройдет через день или два. А может вообще - очередная "утка", их тогда было столько, столько провокаций...
До чего же все мы были красивые и возбужденные. Я шла по коридору к своим, немного опаздывая, чего за мной за годы учебы не водилось. Впервые за долгие годы соместного учения одногруппники лицезрели друг друга в парадно-выходном виде. Мальчики в костюмах, девочки в коктейльных платьях. Даже я платье надела и встала на каблуки, даже у меня была прическа и требующийся, хоть и минимальный, макияж. Меня все так нетерпеливо ждали, но когда я подошла - не узнали. В ответ на мое приветствие они кивнули, глядя мне за спину и только потом до них дошло, что ждать никого не надо - можно заходить в зал. Староста громогласно возопила:
-Дождались! Саша, почему бы так не ходить каждый день?
-Эффект был бы не тот, -махнула я рукой, смущаясь от повышенного внимания и расточаемых девочками комплиментов.
Мальчики просто молчаливо покивали в знак одобрения и сочувствующе подняли кулаки: "Но пасаран! Терпи, козак, мы тоже выслушивали о костюмах".В этот вечер мы таки впервые смотрелись коллективом, притом довольно единым. От выслушивания иссякающих уже, к счастью, комплиментов я была спасена появлением прилетевшей накануне из Китая подруги. Мы радостные тихо отошли и принялись болтать, а потом, наконец, собрав всех и вся, пошли в зал.
-Саша, опять ты нас динамишь! - прожигая меня своими кошачьими глазами в шутливом укоре посетовала староста, садясь рядом и поглядывая на сидящую с другой стороны от меня Стешу с неодобрением.- В первый раз за 4 года идем куда-то вместе, и тут она отказывается. Ну, блин! Что это такое?
-Но я же уже говорила, что я многого не ем и не пью спиртного. И как бы, что я там забыла в таком случае?-пожимаю я плечами, повторяя сотни раз проговоренное.
-Саш, хочешь я не буду пить за компанию, если дело только в этом, - перегибается ко мне с заднего ряда Дима.
Я чуть сбиваюсь с потока мысли и думаю, что в ход было пущено недозволенное оружие.
-Боже упаси, Дим, ни в чем себе не отказывай,- отпираюсь я. - В общем, не иду я и все.
Староста фыркает и внимательно вглядываясь мне в глаза говорит:
-Так, поклянись мне, что на наш выпускной в следующем году ты идешь со всеми праздновать!
-Я постараюсь, но как я могу обещать? У меня будет другая специальность и...- начинаю было я взывать к гласу разума.
-Нет-нет, все слышали,- грозит мне анорексично тонким пальчиком Аня, по прозвищу Говорун.
Я поднимаю руки в знак капитуляции и успеваю шепнуть старосте, что до будущего выпускного еще надо дожить, когда начинается само мероприятие. Мы сидим и комментируем номера коллективно, преисполняясь уверенности, что на этом фоне наш собственный будет смотреться буквально лучшим. От сердца отлегает и мы уже менее взвинченно выходим в коридор, когда наступает наш черед идти за кулисы.
Вот уже прошло выступление, прошел сам концерт, мы высыпаемв университетский двор гурьбой, в которую, увы, примешиваются наши одногруппники, вернувшиеся к выпускному, разбавляя атмосферу сплоченности. Главным образом, от идеи похода в ресторан я отказалась узнав, что вновьприбывшие тоже идут с нами. Это обещало крайне трудный для человека трезвого вечер. Потому я выбрала вариант посиделок в кафе итальянско-японской кухни со Стешей. Мы с ней терпеливо ждем пока заказанный фотограф отщелкает групповые снимки и, утомленные от суеты ребят перед камерами, ускользаем в сумерки апрельской ночи. На прощание киваем стоящим в стороне с философским видом мальчикам, заверяя, что сваленные к их ногам клатчи им очень идут. Прощаться с девочками смысла нет - они станут уговаривать остаться и отфотографироваться с ними, а это лишняя трата времени вместе с душевными силами.
Кафе в пяти минутах ходьбы.Там тихо, играет музыка и мало знакомых: мы точно знаем где празднует параллель, чтобы не попасть в особо шумные места. Мы говорим долго, долго слушаем. Сидя за столиком расслаблено выключаем долготерпение, оптимистичные улыбки. Обе усталые и очень изменившиеся за год, обе обеспокоенные событиями в регионе и стране. Обе на распутье: как пережить еще один год и дальше уже начинать свою взрослую внеучебную жизнь. Думаем о планах на жизнь, размышляем. Со Стешей мне спокойно, а ей вроде бы уютно со мной. Это единственный человек, кроме старосты, с которым я постоянно общаюсь на протяжении всех лет учебы.
Около десяти нам звонят ребята, активно отмечающие в "Алкубе", в трубке от смеха переходят к плачу, от увещеваний к угрозам. Нас активно зовут присоединиться. Я, помнится, позвонила родным и меня отпустили, не смотря на обстановку в центре на столько, сколько считаю нужным, взяв обещание возвращаться на такси. Мы со Стешей идем по пустому совершенно городу, на душе как-то зябко и тоскливо от непривычной пустоты улиц. Какая-то старушка грозит нам пальцем:
-Не время для прогулок, девчата, стрельба и беспорядки. Шли бы вы домой.
-Мы идем,- киваем мы и ускоряем шаг, стремясь скорее исчезнуть из ее поря зрения.
На пути к "Алкубе", считая плиты с именами новобрачных на аллее у Божьей Матери, я вздыхаю и делюсь ощущениями момента:
-Знаешь, Стеш, есть такая книга "Завтра была война". Васильева, кажется. Я, правда, не читала. Но мне кажется это где-то о нас. Такое ощущение, что война уже здесь. А завтра перестанет стоять за стеночкой и вломится совершенно по-хамски,-вдыхая сырой, наполняющийся моросью воздух, произношу я, глядя в направлении ОГА, которой не видно в темноте за стеной парковых деревьев.
-Страшные ты вещи говоришь. Не представляю войну. Не может это быть о нас,-огорченно качает головой Стеша.
-Да, это я что-то какой-то бред несу. Но знай - это лучший выпускной в моей жизни. Провести его с тобой было правильным выбором,-смеюсь я, благодарно касаясь Стешиной руки.
Мы входим на терассу с первыми каплями ливня, забираем оттуда продрогшую совершенно Оленьку, измученную общением со странно активной ("Да она обкуренная!"-докладывают нам позже ребята) Женей. В отдельном зале за общим столом сидят уже разбившиеся на группки ребята, они встречают нас нестройной пьяной овацией. Стеша садится на свободный стул, мне быстро соображают кресло. От еды мы отказываемся, с улыбкой слушаем упреки в свой адрес о некомпанейскости.
-Ну мы же уже тут, хватит нас пилить,- поднимаю я руки в знак поражения, изучая, как Воланд, преобразившихся во хмелю одногруппников.
Мальчики обсуждают тихой группкой какие-то философские проблемы, не забывая тостовать в процессе обсуждения, девочки частью хотят внимания мальчиков, частью - поговорить за жизнь. Я терпеливо слушаю, присевших мне на уши дам, улыбаясь Стеше, окруженной той же стеной внимания. Глаза наши говоря: "А представь сидеть в этом все время!" Когда тост произносят общий, в очередной раз, Максим говорит:
-Нет, хорошо, что сейчас собрались. Что бы вы тут ни говорили, ни разу больше таким составом не соберемся, помяните мое слово,- он иронично усмехается( наша группа никогда не была особенно дружной, а на последний год был просто заключен ряд пактов о ненападении).
-Можешь заставить всех нас подписать кровью обещание собраться,- советую я с сарказмом со своего конца стола.
Предложение мое тонет в звоне бокалов. Скоро мы начинаем вызывать машины и расходиться. Девочки виснут друг у друга на шее, мальчики жмут друг другу руки. Один за другим мы пропадаем в апрельском ливне в ночь смены времен.Будто бы не было нас никогда - следы наши смывают с плит струи дождя, бокалы и тарелки давно унесли официанты.
И тысячу раз прав был Максим - нам больше никогда не встретиться тем же составом в обозримом будущем. И тысячу раз прокляла я свой длинный язык, когда война к нам действительно пришла в одно из прекрасных завтра...

@темы: революции, воспоминания, война, выпускной

---

Жена смотрителя маяка

Жена смотрителя маяка бросила в огонь кухонного очага грошовую ежедневную газетенку, которую приносил в дом парнишка-почтальон, и спрятала лицо в узких вызолоченных загаром ладонях. За окном крошечного белого домика, ютящегося у края берега, солнце клонилось к закату. Неподалеку от дома высокий и равнодушный высился над морем маяк.

Вместе с проблесками алеющего солнца в дом с улицы влетал шорох накатывающих волн, сизый дымок трубки смотрителя, его голос, напевающий какой-то старенький мотивчик, второй которому были крики чаек. До самых холодов в это время дня муж, обычно, сидел на веранде перед домом и листал какой-то из томиков их немногочисленной домашней библиотеки, не раз уже перечитанной вдоль и поперек обоими супругами. Книги были приданным жены смотрителя маяка и страсть к чтению, проснувшуюся в супруге, она не без гордости считала своим достижением. Он прочел все ее книги, умел читать все возможные карты, волны и ветер, путь звезд в небе, но все еще не научился читать в ее глазах и категорически не брал в руки газет. А стоило бы, пожалуй.

Смотритель маяка живет бедно, об этом ее предупреждали еще накануне замужества. Она шла за любимого, а не за деньги и улыбчиво махала рукой: «Проживем, не так мне много и надо». И они жили год за годом в маленьком домике, выстроенном им самим, с крошечным, отвоеванным у просоленной земли садом, верандой. Она научилась перешивать старые платья так искусно, что никто не мог догадаться, как скудны ее запасы нарядов, приноровилась чинить сети и готовить вкуснейшие блюда буквально из ничего. Муж любил ее просто и искренне, как море и воздух, которым дышал, как книги, которые она расставила на полках сколоченного им шкафа, как льняные скатерти и узорчатые салфетки, укрывавшие столы и изголовья кресел. Он действительно любил ее, но настоящей его страстью был маяк.

Год от года, проводя ночи в одиночестве и высчитывая как ловчее распределить в хозяйстве крохи непрерывно истощающегося жалования мужа, жена смотрителя маяка не раз и не два думала о том, зачем ему вообще было брать ее в жены. Он был достаточно хорош собой, чтобы без проблем находить себе сердечные утешения в лице многих девушек прибрежной деревушки, дом мог бы спокойно вести и сам, не особенно много было переговорено у их кухонного очага. Может быть, просто решил обзавестись женой, чтобы было как у людей, да только никто так не жил замужем, как жила она. Даже жены капитанов дальнего плавания не чувствуют себя так безотрадно покинутыми, как, бывало, чувствовала себя она. Глядя на мерцание сигнального огня маяка, на свет скользящий по водной глади, она казалась себе потерпевшей кораблекрушение на суше, и от этого становилось только страшнее.

-Помни, девочка, стоит только взглянуть на горизонт, как ты увидишь вечность, я выманиваю правдами и неправдами корабли из ее ненасытной глотки, пока города спят ночами. Я перемигиваюсь с огоньками на суднах, даря им надежду на спасение. Когда совсем худо - стоит взглянуть на маяк и на душе становится не так беспросветно, - говаривал смотритель в минуты словоохотливости, указывая задумчиво сидящей у ног жене на серую громаду маяка. - Эта штука необычайно сильна, помяни мое слово.

Она верила, маяк правда был силен. Ночь за ночью он отбирал мужа, уводил из теплого крова дома, из объятий истосковавшейся по нежности жены, возвращая на утро таким же серым, холодным, каким был сам. Казалось, вместе с огнями маяка выгорает изрядная часть жизни смотрителя. Так, жена его все еще казалась совсем молодой, а он иногда походил на старца.

...

В особенно ненастные зимние ночи или в бархатные сумерки бабьего лета, она кидалась к нему на шею, покрывала лицо мужа беспорядочными поцелуями, умоляя только об одном: не ходить никуда, остаться с ней. Он, смеясь, разжимал кольцо ее золотистых рук, просил быть хорошей девочкой и, надев прорезиненный плащ, уходил из дома, чтобы потом во время ночного дежурства ухмыльнуться чудным женским страхам. Смотритель не знал, до чего его жена боялась гроз и штормов. Вскоре, правда, забыла об этом и она сама, уверившись в том, что страшнее ее одиночества ничего не было.

Все ее погодки уже были матерями, даже не единожды. Она же коротала ночи в холодной постели, которая, казалось, скрипуче хихикала над ней, когда жена смотрителя маяка не могла уснуть ночами, вертясь с боку на бок так остервенело, что простыни сбивались в ком. Она страдала бессонницей, беспокойно расхаживала по дому, следя за лучами фонаря, бороздящими чернильную гладь моря за окнами домика, пытающимися вовсе не спасти очередное судно, а свести ее с ума. У нее появилась бутылка зеленого стекла, в которой постоянно хранился запас вина. Она привыкла топить корабли своих надежд в рубиновых винных морях, внутренне торжествуя от отсутствия каких бы то ни было маяков в своей голове. Пару раз она думала утопиться, даже однажды решилась, но ее молодое тело, привычное к заплывам и нырянию, оказалось сильнее глупого порыва - она выплыла на поверхность, долго еще качалась на волнах, разглядывая небо, пока не собралась с силами и не повернула к берегу - жить.

Жалования мужа давно не было, портовая контора последние месяцы практически все время была закрыта, не с кого было спросить о задержке. Он отмахивался от ее разговоров о том, что надо бы сходить в управление и узнать как скоро им выплатят хоть что-то. Говорил, что видели они времена и похуже. Она кивала, но теперь в обеденное время и к ужину на столе появлялся столовый прибор только на одного человека. Муж первое время качал головой, с укором глядя на жену, которая перестала есть вместе с ним, даже обеспокоился было ее здоровьем, она убедила его, что все в порядке. Вскоре смотритель маяка привык к их новому укладу. Сама же она приучилась довольствоваться столь малым, что порой только диву давалась откуда берутся силы жить.

Близилась зима, надо было закупить угля и дров, сделать запасы овощей, от конторских не было вестей. Жена смотрителя маяка приноровилась продавать на рынке половину ежедневного улова их сетей в утренние часы, пока муж отдыхал после бессонной ночи, раздобывая средств на ведение дома и умудряясь как-то откладывать из этой толики впрок. Смотритель становился задумчивее день ото дня и сделался непривычно сентиментален. Все с меньшей охотой он оставлял ее одну на пороге дома, уходя на службу, где грезил ночи напролет не о спасаемых шхунах, а о спасительной гавани дома.

Нынче утром мальчишка-почтальон принес свою газетенку и жена смотрителя маяка, привычно принялась за ее изучение, размышляя что бы приготовить к обеду, когда взгляд ее натолкнулся на коротенькую заметку о том, что торговые пути претерпели изменения - они шли теперь в обход их мест. Данные меры были приняты из соображений безопасности - уж больно сложная для штурмана работа прокладывать путь вдоль их скалистого побережья. Не больше десяти строчек сухих фактов, перевернули привычный мир смотрителя. Да он и не знал об этом, видя яркие сны в тишине их спальни. «Он теперь мой. Мой. Он прочтет это и перестанет сбегать к твоим фонарям,» - мстительно взглянув на маяк из кухонного окошка, подумала жена смотрителя маяка. - «Он будет сидеть дома вечерами, а по ночам...» Она осеклась, вспоминая озаренное светом веры в собственную значимость лицо мужа, каким оно бывало в миг их прощания. Услышав шаги в спальне, она быстро свернула газету и спрятала за пазуху.

Взвешивая все «за» и «против», жена смотрителя маяка провела весь день, с большим трудом выполняя привычную работу. Муж спустился вниз в полдень, отобедал, обнял ее, поцеловал и отправился в сад, заняться их небольшим виноградником, чтобы утеплить его на зиму. Через пару часов, покончив с работой, он вошел в гостиную, выбрал книгу, а затем вышел на веранду, прихватив трубку с кисетом. Жена проводила его взглядом, вынула из-за шиворота газету с новостными сводками и дрожащими руками поднесла ее к печке. Поколебавшись мгновение, она начала мять лист за листом и бросать в очаг, а после, испугавшись невозвратимости содеянного, спрятала лицо в узких вызолоченных загаром ладонях. За окнами кухни солнце стало клониться к закату, время было приниматься за ужин. Вздохнув, она с усилием отняла руки от лица и отвернулась, чтобы не видеть победного поблескивания линз на верхушке маяка.

-Я тут подумал, - отставив в сторону тарелку после ужина, медленно проговорил смотритель. - Сегодня будет достаточно лунная ночь, спокойная. Почему бы мне не остаться дома?

Убиравшая со стола жена смотрителя маяка замерла, не веря своим ушам. Одна ночь, хотя бы одна ночь не в одиночестве. Тогда она сможет его отпустить еще на тысячу одиноких ночей. Она посмотрела на него, нерешительного с беспокойным огоньком в глазах, и сама не веря в то, что делает это, отрицательно покачала головой.

-Ты же знаешь, какой тут берег. Твой маяк,- ее голос сорвался, она на пару секунд смолкла, собираясь с силами, чтобы продолжить. - Он нужен кораблям. Нельзя не ходить.

Он внезапно вновь стал таким, каким он был в самом начале их знакомства: спокойным, уверенным в себе, с веселыми искрами в глазах, похожий на сказочника. Бросив взгляд на маяк, смотритель что-то понял и решительно взял за руку, склонившуюся над тазом с мыльной пеной жену.

-Идем со мной, я покажу тебе море с верхней площадки маяка, луна проходит там так низко, что ее можно коснуться, вот увидишь,- он уже увлекал ее вон из дома, растерянную золотую, впервые за годы жизни с ним неодинокую.

Она впервые зажгла фонари вместе с мужем, поднявшись на самый верх маяка, а затем разглядывала тихое море, купающийся в лунном свете поселок. Голова кружилась от ощущения свободы и легкости, там внизу осталась насмешница-постель, бутылка-спасательный круг, даже маяк остался где-то внизу. Впервые за многие сотни дней и ночей он не нависал траурной серой свечкой где-то над головой жены смотрителя маяка, она сама стояла над ним, вольная лишить власти над мужем одной лишь фразой, но достаточно милосердная, чтобы не сделать этого сейчас.

Смотритель принес на площадку старые одеяла и свой неизменный плащ, устроив из этого уютное место для отдыха. Целуя ее руки и плечи, глядя на ее счастливое лицо в свете луны, смотритель удивлялся тому, как он мог позабыть какая она красавица. Они долго лежали рядом, рассматривая небо, она слушала, как он рассказывает о звездах, показывая ей созвездия, чувствовала тепло и тяжесть его руки на плече, зная, что счастливее ей уже, возможно, не быть. Но сегодня, этой ночью, ей не хотелось смотреть в будущее. Ради таких ночей, во имя их памяти стоит жить, перенося какие угодно невзгоды. Переплетая пальцы, они проговорили всю ночь напролет, совсем позабыв о фонаре оба, наконец, уснули на рассвете. Впрочем, огонь сам по себе погас под утро, будто бы заснул вместе с ними, решив, что он не меньше заслужил отдых.

«Теперь, я буду смело смотреть на горизонт, туда, где море с небом сходятся, видеть вечность и кивать ей, как старой знакомой. Пока у меня есть он, смотритель маяка, я могу потягаться даже с нею, старой и жадной, вырвать у нее хотя бы пару жизней - его и мою,» - так думала, в полудреме прижимаясь к мужу, жена смотрителя маяка. Сквозь сон ей почудилось, что вдоль берега проплыла целая армада судов, благодарно сигналящая огнями на берег смотрителю маяка, хранителю судеб людей на морских просторах.

 

@музыка: Немного Нервно - Жена смотрителя маяка

@темы: маяк, рассказ, сказки

---

Метаморфозы

Пробегая мимо заброшенной станции я мельком отметила фигуру стоящую на платформе - с объемным рюкзаком за плечами и в хаки, человек напоминал снайпера. На руку этому обманчивому восприятию было и то, что платформа из-за крутого подъема дороги к железнодорожному полотну находилась на уровне крыш двухэтажных домов пососедству. Однако, стоило лишь подняться по крошащимся от времени ступеням на крошечную станцию и становилось ясно, что платформа находится немногим выше уровня насыпи. "Надо будет написать словесный портрет этой станции," - подумалось мне и я побежала дальше. В голове, впрочем хватало мыслей. Ксана заболела, так по крайней мере сказал куратор, а это означало, что в нашем учебном заведении опять возникла угроза эпидемии. Я шумно втянула воздух сквозь сжатые зубы, будто бы от удара: сколько можно нарушать правила, подставляя под удар не только себя, но и остальных.

Место, которому я принадлежу, связано с метаморфозами и мирами. Здание - многоэтажка, похожая по форме на свечу, пронизано квартирами-мирами. Есть общие, в которые легко войти даже самому непосвященному, есть личные - которые могут не впустить постороннего или даже травмировать, там надо быть настороже, в них пускают только авторы миров и чтобы попасть туда надо взять нужный темп. Я вбегаю в темный холл нашей "свечки" как раз ко времени - Ксану ведут под руки наши медики, она глядит на любопытствующих провожающих с ненавистью и отвращением:
-Вы - не люди, вы... - она запинается, пытаясь найти слово, способное выразить всю меру ее ненависти и отчаяния.

...

Я не в первый раз вижу людей, зараженных этим вирусом, потому не принимаю ее выпады всерьез. Ксане не дают договорить, дверь открывается и она покидает здание. Никто никогда не знает возвращаются ли после лечения, можно ли излечить то, что приносят с собой в телах и душах те, кто заболевает. Наставники командным тоном делят нас на пары и отправляют по мирам. Надо пройти все здание попав в максимальное количество комнат. Мне в пару дают высокого парня, темноволосого и в очках, на вид он довольно растерянный и толку от него будет мало. Он, помнится, всегда был компаньоном Ксаны. Только вот имени его я не помню. Кажется, что-то на "М". Обычно, наставники делят нас на пары "демиург-метаморф": один создает миры и контролирует их от и до извне, находит "ключи" к иным мирам; другой может влиться в любой мир и изменить его не внешним воздействием, а изнутри. Такое разделение являюется наиболее удобным, но когда выходят из строя те или иные обитатели нашей свечки количество создателей и приручателей миров становится не равным совершенно не ясно как именно нас делят сегодня. До начала работы никто не имеет права спрашивать о том, к какому классу относится тот, с кем ты в паре. Все должно выявляться эмпирически.
Мы с моим товарищем поднимаемся по лестницам на самый верх, так быстрее передвигаться, и начинаем путешествие. Верхние этажи мы проходим быстро - они общие, не авторские миры. Я больше всего на свете люблю эту полетность преодоления мира за миром, выпархивания мз двери в дверь. Ближе к середине здания начинаются этажи личных миров, надо чувствовать темп мира, в котором его сотворил демиург, чтобы войти вовремя. Это как в танце, надо сразу влиться в мелодию, иначе рисунок будет сломан, а слаженно двигающиеся танцоры еще и оттопчут тебе ноги и не раз чувствительно толкнут, влекомые силой танца и не способные ее превозмочь. С мирами так же. Потому, наверное, на начальном этапе учебы мы все проходим изнурительную подготовку в подвавльных танцклассах, нас учат чувствовать ритм. Свой, чужой.
Подходя к одному из особо темных закутков, я вдруг изумленно понимаю, что в следующий мир надо влетать с разбега. Там степь и лошади, просто так, прогулочным шагом туда не войдешь. Мой товарищ берет меня за руку и мы разбежавшись, влетаем в новый мир. Красивый, сине-золотой. Я потрясенно замираю, видя как парень в очках, с которым мы на равных прошли уже много этажей рассыпается на мелкие части, растворяется в воздухе. "Стало быть -демиург",- удивленно думаю я, оглядывая созданный им мир. Сложное творение, сложный темп, не для чужих. Я вдруг чувствую, как меня мягко обнимают солнечные лучи, а ветер шепчет:"Кто ты?". Я прикрываю глаза, сквозь ресницы гляжу на пасущиеся вдалеке табуны, различаю дымки костров или труб где-то на горизонте и пожимаю плечами. Так вышло, что у меня есть свой мир. Всего один. По по сути я метаморф. Я считаю, что лучше будет показать, чем объясняться с этим полем и небом. Лучи солнца на моих плечах становятся руками парня, я мягко отодвигаюсь от вновь материализовавшегося создателя миров.
-Тут красиво. Пошли дальше, - на этот раз за руку его беру я и прыгаем мы в новый мир практически сразу. Этот мир не имеет комнаты в свечке, я всегда ношу его с собой. Чаще всего это большая светлая комната дома с окнами в сад. Дальше этой комнаты я хожу редко. Гостей же здесь было всего-ничего. Трудно разыскать мир, который носит в себе человек, если он не согласен пустить туда кого-то чужого.
Я выпускаю руку паренька, и становлюсь большой пушистой и рыжей кошкой, потом пролетаю птицей из одного угла комнаты в другой.
-Ты разве метаморф?-с недоверчивой улыбкой спрашивает парень.
-Да,-киваю я, приминая обличье Ксаны.
Он отшатывается, а я улыбаюсь, перетекая в свое обычно состояние. Впрочем, долго быть с ним тут я тоже не могу. Мне пора бежать. Я открываю дверь и бегу вниз, на улице оборачиваюсь он растерянно глядит на меня из окна.
-Возвращайся, -машу я ему, выбегая со двора.
В университет я вбегаю довольно скоро, сажусь за стол для принятия экзаменов, оглядываю полную переживающих студентов лекцонку. За мной следом влетает группа опоздавших ребят, рассаживается. Начинается экзамен. Он тянется долго, я сижу в составе комиссии и гляжу на непрерывный поток сдающих. За окном уже вечер. Один из студентов то и дело неверяще смотрит на меня, качает головой отводит глаза, но опять и опять возвращается взглядом к моему лицу. После экзамена он спрашивает нашего замдекана, указывая на меня:
-Как зовут эту девушку?
-Девушку зовут Саша. Сам подойди да познакомься, - подталкивает его к пустеющему преподавательскому столу А.С.
-Зачем же Вы так?-смеюсь я, глядя на растерянного юношу. -Он не знакомиться хотел, а спросить об имени.
-Это ты... Вы, вернее. Мне говорили о Вашем голосе, он спасает. Вы прекрасно провели концерт давеча.
Я лихорадочно припоминаю все что я недавно делала, и тут вспоминается переписанный раз десять сценарий провального мероприятия. Как мне сказали, интереснее всего в действе было слушать меня, сами номера были пропащими.
-А, да. Спасибо. Он спасает номера, иногда, - киваю я.
-Я провожу Вас?-спрашивает он, идя за мной по коридору.
Я рассеяно киваю, он мне тоже кого-то напоминает. Кого-то из старых знакомых. И имя у него, кажется, на "М". На улице холодно, он помогает мне надеть плащ. Мы идем по улице молча, мимо старой заброшенной станции.
-Там кто-то стоит, на крыше,-глядит он близоруко щурясь на фигуру на платформе.
-Ждет поезд. Хотя станция уже много лет как выведена из эксплуатации. Я когда-нибудь напишу об этой станции,- отвечаю я.

@темы: Сонотека

---

Я не люблю

1. Я не люблю вареный и жареный лук, просто до чертиков не люблю, вернее - до тошноты. Со свежим и запеченным еще как-то мирится моя душа, но это - это за гранью добра и зла. Почти как артишоки.
2. Я не люблю пьяных людей. Особенно - мужчин, которые с каждой порцией алкоголя все хуже себя контролируют. В детстве это был страх парализующий где-то, сейчас просто душит злобой и отвращением, при виде иных особей.
3. "Я не люблю, когда мне лезут в душу, тем боле - когда в нее плюют". Не я сказала, сказал Высоцкий, но это и для меня одно из главных не люблю. Я всегда рассказываю ровно столько, сколько сочту нужным. А раскопки во мне без лицензии еще никому хорошо не отливались.
4. Я не люблю забитый общественный транспорт с его отсутствием элементарного личного пространства. Я так с родными людьми близко не стою и не сижу, как приходится по пути, скажем, на работу, ежеутренне.
5. Я не люблю, когда шумят и вздорят люди между собой.
6. Я не люблю оглушительно-громкие крики, музыку, фильмы. Я просто готова убивать за засорение звукового фона такими высокими децибелами.
7. Я не люблю рэп. Практически ни в какой форме за редчайшим исключением даже прослушать не могу, хотя есть несколько вещей такого стиля в списке музыки. Но там вещи с историей.
8. Я не люблю, когда меня контролируют, не давая сделать вдох, когда стоят над душой. Вечные "заботливые": "А ты уже сделала?", "Не забудь, что тебе..." просто вызывают зубовный скрежет.
9. Я не люблю, когда меня пытаются "взять на слабо". Это просто гарантирует торжественную установку креста на взаимоотношениях с человеком.
10. Я не люблю (да что там - не выношу!) бестактности, выяснение отношений и ссоры. Особенно подлые с перечислением всех грехов оппонентов и переходом на личности, ссоры, в которых бьют по самому больному надо просто запретить.
11. Я не люблю, когда меня спрашивают о личной жизни и начинают вздыхать, что я такая хорошая - пропадаю в девках.
    
12. Я не люблю, когда людям кажется, что они меня знают от и до. Потому что им кажется. И они не крестятся вовсе, а творят глупости.
13. Я не люблю разочаровываться в людях.
14. Я не люблю звук пенопласта по стеклу, или скрежет мела о доску.
15. Я не люблю стука в окно. Особенно по ночам. Он меня пугает.
16. Я не люблю ходить на каблуках.
17. Я не люблю краситься, так как это отнимает слишком много времени.
18. Я не люблю сладкие ароматы духов.
19. Я не люблю, когда люди ставят на себе крест. Быть "плохим" легче всего, а вот найти в себе энергии менять ситуацию мало кто хочет.
20. Я не люблю всезнаек и блатных. Первых - за то, что они кичатся своими познаниями, вторых - за то, что своим существованием доказывают, что можно быть ничем и стать всем благодаря одним связям родных.
21. Я не люблю, когда человек не может напрямую сказать о том, что ему от меня надо, а вместо это разыгрывает трехактную драму о великой дружбе или еще чем-то таком же.
22. Я не люблю, когда нет лишних денег в кошельке на незапланированную небольшую покупку.
23. Я не люблю, когда результаты расчетов не сходятся.
24. Я не люблю иметь дело с деньгами(особо - чужими). Хранением, подсчетом, ведением бухгалтерии.
25. Я не люблю отсутствие свободного времени в графике. Я могу, в итоге, сорваться и устроить его себе сама в разрез со всеми планами, но это будет потом больно.
26. Я не люблю, когда меня не могут оставить на едине с собой или в покое. Когда вмешиваются в мою жизнь и мысли.
    
27. Я не люблю, когда меня не слушают или перебивают. Особенно во время лекций или пар, так как есть мысли и вещи, которые надо дослушивать.
28. Я не люблю быть слабой или просить помощи. Для меня обратиться с просьбой - это Шаг. И если я получу отказ, то больше обращаться не стану как бы трудно ни было.
29. Я не люблю людей занудных и людей неуравновешенных. Вторых - если не могу их гармонизировать никак, выношу с огромным трудом.
30. Я не люблю кляузников, лицемеров и лгунов.
31. Я не люблю моду с ее веяниями, так как она ограничивает свободу личности и лишает индивидуальности.
32. Я не люблю звук дрели и бормашинки(я не люблю стоматологов, да!).
33. Я не люблю больницы и врачей. Я им не доверяю.
34. Я не люблю безвыходные ситуации и обстоятельства, которые сильнее нас.
35. Я не люблю похороны и поминки. И даже не потому, что это печально и тяжело, а за поведение людей, туда приходящих. Кружок лицемеров-алкоголиков на выезде неизменно гастролирует по данным мероприятиям. Мне иногда кажется, что туда приходят просто выпить, поесть и показать, какие они молодцы, что изволили прийти.
    
36. Я не люблю, когда плачут вспоминая тех, кто не с нами. Просто потому что уверена: никто из уходящих не хотел бы, чтобы от звуков его имени годы и годы текли слезы в три ручья, чтобы мы хоронили себя и наши планы, надежды. Это не честно по отношению к ним - вечно пребывать в унынии, списывая это на их уход.
37. Я не люблю войны и вооруженные конфликты. Их невозможно оправдать. Никак. Просто никак. И точка.
38. Я не люблю, когда в фильмах или книгах все грустно заканчивается, еще больше - когда так происходит в жизни.
39. Я не люблю людей эгоцентричных, если этот эгоцентризм их исчерпывает, и людей поверхностных.
40. Я не люблю причитания и охи-ахи.
41. Я не люблю, когда меня касаются те, кому этого делать не стоит. Вообще болезненно отношусь к облапливанию и обниманию своего бренного тела. Меня к такому надо готовить.
42. Я не люблю, когда берут мои вещи. Особенно без спроса. Особенно личные.
43. Я не люблю, когда люди не читают и хвастают этим. По мне так с такими замашками надо сидеть тихо в уголочке, и не отсвечивать.
44. Я не люблю, когда опаздывают да еще не предупредив. И когда тратят мое время на всякие неважные вещи, глупости.
45. Я не люблю географию. За то, что таки километры и часовые пояса становятся иногда препятствием в жизни.
46. Я не люблю политику и разговоры о ней. Грязное это дело и обсуждения не стоящее, на мой взгляд.
47. Я не люблю, когда родители решают за детей их будущность и аки бульдозер проходятся по мечтаниям самого ребенка.
48. Я не люблю, когда мерилом всему для людей деньги.
49. Я не люблю быть не в силах помочь и оказаться рядом, когда я нужна.
50. Я не люблю, когда меня отвлекают от дел, от чтения, от мыслей.

Я могла бы продолжать годами, но остановимся на этом

@темы: списки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра