Обрывки бесед и мыслей

Женщина/девушка с цветами — не то же самое, что без цветов. На нее смотрят иначе, дольше задерживают взгляд прохожие, продавцы ищут товар покрасивее, в транспорте участливо предлагают подержать букет, а то и вовсе присесть. Я, конечно, не люблю срезанные цветы из магазинов, но за время сидения в комиссиях на экзаменах и защитах, исправно становилась обладательницей даренных букетов, а потому приобрела немалый опыт в сфере магического влияния цветов на окружающий мир и не могу его отрицать.

***

— Короче, он уже видел все! — говорит идущая передо мной барышня, по-видимому подруге. — Как я просыпаюсь. Какая я ненакрашенная. Как я голову мою...
— И что не сбежал?— осознавая масштаб замечания, с живым интересом любопытствует подруга.
— Куда там! А что у тебя с Л.? — интересуется обладательница "его", несбежавшего.
— Л. очень хороший, надежный такой, спокойный. Пишет часто...
Впервые слышу текст, который каждым звуком, словом сводится к ни разу не употребленному во фразе, огромному, всепоглощающему "НО". Блестящий образец полного несовпадения итогового сообщения с коммуникативным намерением.

***

— И как только ты чувствуешь, что чье-то внимание и любовь надо заслужить — бросай, беги без оглядки. Это не здоровые отношения. Оставь. Он точно догадывается, что он тебе не совсем безразличен, но сам — поучает кого-то по телефону эффектная брюнетка.— И вообще, раз он открытым текстом говорит, что к новым серьёзным отношениям не готов, значит, что существуют границы, за которые тебя не пустят. Незачем знать почему. Брось это все, я тебе говорю. Брось и посмотри что будет. А то я слабо слышу, чтобы он что-то делал сам, как-то вкладывался. Ты, дорогая, с энтузиазмом роешь себе яму, угу...
И дальше еще в том же духе. Я верю в то, что иногда мир говорит с нами посредством того, что мы слышим. А потому, пожалуй, пожелаю той, на другом конце провода, сил отойти. Себе же — мудрости не подходить.

***

Наверное, надо составить труд и посчитать, сколько великолепных форм отказа и поворота от ворот мой изворотливый ум создает ежедневно, в то время как в самых неподходящих географически местах я разыгрываю варианты встреч с теми или иными личностями. Представляю как бредя по улице вдруг, случайно, натыкаюсь на *вставить нужное имя*, мы удивленно раскланиваемся и расходимся/перебрасываемся парой фраз и расходимся. Страшный человек я — так ярко предвкушать встречи, для того только, чтобы распрощаться/просто кивнуть. А еще в голове постоянно ведутся мысленные беседы с теми, кого бы лучше отложить и не трогать, не приучать себя к иллюзорному наличию этих адресатов в зоне досягаемости.

***

Учусь искусству маленьких шагов и экономии времени, сил. Стараюсь минимизировать соц.сети, куда захожу в последнее время, чтобы увериться в отсутствии сообщений для меня (чтобы в этом удостовериться я почему-то несколько раз, довольно нервно обновляю страницу). Стараюсь побольше читать вместо прочего, а еще записывать все свои "Надо бы..." и "Неплохо бы...", ибо они со сказочной быстротой теряются в ворохе других мыслей. Пытаюсь ввести себя в нормальный график сна и бодрствования, ибо засыпать после часа ночи и вставать в 7 утра моему организму не нравится адски. И, по здравому размышлению, надо двигать не подъем даже, а время отхода ко сну.

@темы: Пена дней, В голову придет и не такое, Жизненные скетчи

---

Роза

—Я расскажу тебе, как все будет, — она мягко отводит прядь волос за ухо, аккуратно касается ладонью моего лба. — Только мы сперва измерим температуру, а потом...
По опыту я знаю, что этих "а потом" может хватить на несколько жизней куда более насыщенных, чем моя, но препираться сил нет. У меня в последнее время все реже бывают силы на разного рода неглавные действия. А ссоры с ней — не главное. Она выуживает из сумочки новомодный термометр, безумно тонкий, напоминающий полосочки-отдушки из парфюмерного магазина, на которые консультанты ловко наносят ароматы, театрально взмахивают ими пару раз и уж потом вручают вам.
— Подними руку, так,— она устраивает полосочку термометра строго параллельно телу.— Опускай и крепко прижми ее к боку. Я засекаю время, — взгляд на наручные часы.
— Ты обещала рассказать как все будет, — напоминаю я через несколько секунд, когда дискомфорт от того, что я совсем не ощущаю термометра становится уж совсем нестерпимым.
— Терпения тебе явно выдали меньше нормы,— вздыхает она, чуть откидываясь на диванных подушках, бросает на меня изучающий взгляд и, видимо, сжалившись, выдает на гора.— Это будет продолжаться постоянно, как ни крути.
Я радуюсь, что сижу, потому что даже в этом положении чувствую, как колени становятся ватными. В висках пульсирует и никак не может улечься эта коротенькая фраза. Стало быть она опять и опять будет падать...
— И никаких перемен не будет?— я даже удивляюсь насколько спокойно звучит сейчас мой голос.
Она немного беспомощно улыбается и едва заметно приподнимает плечи, мне даже кажется, что она позабыла о том, что хотела выяснить нет ли у меня температуры, но оказываюсь не прав:
— Время, — она требовательно касается моего плеча,и я покорно поднимаю руку. — Хм, в пределах нормы, — критически осматривает извлеченный термометр.
У нее совершенно жуткая привычка не называть конкретных чисел, но это уже отчасти обыденное явление, не вызывающее какого бы то ни было раздражения. Хотя однажды это едва не стоило мне жизни. Впрочем, там была не вполне ее вина. Да и она ведь все же успела.
— Так как же быть с этим вечно повторяющимся кошмаром?— я поднимаю на нее взгляд, полный готовности принять любое ее решение.
— Помнить, что это всего лишь сон, Азор. Роза падает во сне. Пусть и слишком часто, особенно сейчас, но скоро луна пойдет на убыль и ты станешь видеть другие сны.
Сидя рядом, она мягко сжимает мою руку, а я уже представляю как эта рука превращается в лапу, и сам я теряю человеческие черты. Я лежу растянувшись в саду, у розового куста и на мою лапу, с неотвратимостью занесенного палачом топора, медленно падает роза. Та самая. А еще я четко знаю, что в доме нет ни души. Нигде. И ни одна живая душа ко мне не успеет, даже если очень захочет. Да и с чего ей хотеть, ведь...
— Очнись,очнись же, несчастный,— Земира трясет меня за плечи. — Ты уже грезишь на яву, — она берет мое лицо в свои руки, на одной из них поблескивает подаренное мною кольцо.— Роза все будет и будет падать, пока ты не поверишь, что я всегда рядом. И что я успею к тебе. Чего бы мне это не стоило. Научись верить мне, а не снам, и луна перестанет тебя тревожить.
Я кладу голову ей на плечо. Я начинаю учиться верить. Верить в нее. А верить в людей очень сложно. Сложнее чем в кошмары.

@темы: Сказки для...

---

После валерьянки

Цветут тополя, город наводнен тополиным пухом. Губы пересыхают, а потому на вид обветрены, их не спасает гигиеническая помада. Я смотрю по утрам на взвесь белого пуха в воздухе и представляю как его вдыхаю, удушье настигает и в мыслях. Горло пересыхает куда чаще, я чувствую как постепенно во мне просыпается вечная летняя спутница - аллергия, но уговариваю ее повременить. Мне нужны еще недели две нормальной жизни без нее, чтобы закрыть все важные рабочие вопросы.
Я часто слышу от коллег на работе и от коллег по деятельности в принципе: "Никогда не пила успокоительных, но сейчас прямо эксперт в них. Еще и не каждое возьмет". Нет желания подсаживаться на седативные, но когда ты берешь журнал, а руки трясутся как у запойного пьяницы, кажется, надо что-то делать. И это не из-за детей. Это скорее общее перенапряжение конца года, недосып, переживания о том, о чем переживать не стоит вовсе. Погода шалит, опять же.
Нынче сходила-таки в аптеку, купила себе валерьянки. Выпила по приезде домой две таблеточки и оценила результат. Наконец, перестали ходить ходуном руки, впревые за несколько недель меня перестало трясти от перенапряжения, ушли гиперреакции. Это занятное ощущение понимать, что вещи поднимавшие в твоей душе бурю негативных эмоций вдруг резко перестают работать катализаторами. Такое впечатление, что не худо бы пропить курс для закрепления результата.
Едва ли не впервые за многие месяцы, мне было совершенно ровно от того, ответят ли мне или нет. И особо приятное безразличие к тому, что именно ответят некоторые персонажи моей личной мыльной оперы. Да и безразличие к самим персонажам, их ролям и поступкам тоже тут как тут.
Смотрю на аккуратные и размеренные, равноразменые иероглифы, выведенные мною, понимая, что это вообще впервые они никуда не летят и гармоничны естественны в записи. И это тоже впервые за очень долгое время. Кажется, я нашла оптимизатор почерка. Валерьянка.
Мята в чае на постоянной основе. Ромашковый чай, который нынче купила себе, когда поняла, что в шкафу из завариваемого только черный крепкий чай и кофе.
Вероятно, надо подвязывать с кофе. Я его много пью в этом году. Наверное, он тоже делает свой небольшой вклад в мое нервическое состояние. А может и нет. Пожалуй, надобно что-то делать с головой и графиком, а не только с кофе. Но вопрос напитков решить проще всего.
Вчера пересматривала список прочитанного с начала года, ничего особенно поразившего не нашлось. Прошлый был поинтереснее в плане содержания. Сейчас вот я читаю "Праздник, который всегда с тобой" Хемингуэя и "Ящик для письменных принадлежностей" Павича. Это уже что-то на фоне большинства прочитанного.
Надо идти спать. Завтра много дел. Слушать должников, проводить заключительные пары. Увлекательно на самом-то деле. И непременно положить в сумку таблетки. Пусть будут. Я не хочу еще одного аналога сегодняшнего дня "до валерьянки".

@темы: Пена дней, Жизненные скетчи, Рабочие моменты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ненаписанные письма

В дни, когда погода особенно не радует или, напротив, когда так и манит куда-то, они подкрадываются особенно близко. Водят в голове хороводы из фраз, которые паровозиками цепляются друг за друга, покалывают кончики пальцев, заставляя взяться за ручку или усесться за клавиатуру. Они могут негаданно выпрыгнуть из темного переулка, который ты спешишь обойти; проснуться от походя брошенной кем-то неосторожной фразы и остервенело требовать внимания. С годами они накатывают все чаще. Ненаписанные письма...
Я ужасно занятой человек — ежедневно я не пишу такие количества писем и сообщений, что, наверное, уже спасла пару сотен соседних миров этим своим умением сдержать порыв. По крайней мере, мне хотелось бы верить, что все ненаписанное действительно к лучшему. Ведь нет ничего хуже, чем молчание в ответ на то, что содержится в ворохе не отправленного по адресам. Такие письма хранят все, что алчет быть разделенным, услышанным, понятым, а потому целее бывает оставшись при авторе.
Адресатами ненаписанного являются совершенно разные фигуры. Лица из настоящего, прошлого и будущего, из сбывшегося и несбывшегося, жившие и живущие. В моей голове часто идут непрестанные мысленные диалоги с разного рода людьми, проживаются сотни событий и мыслей. Иной раз я бываю удивлена, понимая, что многое из того, что мой собеседник должен бы знать никогда ему не сообщалось. Об интровертах говорят, будто Вы можете с ними поссориться и помириться так никогда об этом и не узнав, в моем случае это действительно довольно близко к истине. Иной раз я понимаю, что дабы узнать точку зрения человека о чем-то мне уже нет необходимости ему писать — я умею смоделировать его ответ весьма точно. В таком случае зачем тратить свое и чужое время на подобную беседу? Еще, временами, письма складываются в адрес тех, кого уже не вернуть в нынешний этап биографии по тем или иным причинам, а потому возможности обратиться напрямую попросту нет в списке опций взаимодействия.
Я не пишу о том, как мне привиделось знакомое лицо на остановке. Лицо из прошлого, которое держало в руках банку сгущенки, не зная куда ее деть, и от того эта иллюзорная "встреча" заставила не вздрогнуть, а улыбнуться. И о том, как странно нас "догоняют" знакомства, приводя ставящие меня в ступор примеры параллельностей жизненных путей которые пересекаются вопреки всем правилам, а потом могут спокойно разойтись. О том, как я шла по улице следом за парой, глядела на барышню, опирающуюся на согнутую руку молодого человека и недоумевала зачем это осознанное сковывание своего движения и маневренности на людной улице. О тысяче вещей, которые приходят мне в голову и случаются со мной. О плохом и хорошем. О фактах и выдумке. О том, что было и что будет.
Я ужасно занятой человек. Ежедневно не пишу дикое количество всевозможных вещей. Отвечаю на однообразные вопросы не менее однообразно. Ритуальные беседы — как перекличка людей в тумане: все ли в порядке, все ли живы. Но не станешь же кричать в туман о важном или неважном. Надо беречь силы и ждать пока он рассеется. Кто-то да выйдет к тебе на встречу. А там уже как сложится — многие вещи рады никогда не быть озвученными, многие люди счастливы никогда не услышать иных слов. Так что ко всеобщему счастью молча, неслышно копятся в уме стопки ненаписанных писем, аккуратно откладываются на полки по неслучившимся адресатам, хранят мысли и сцены для бережного перечитывания или осмысления.

@темы: В голову придет и не такое, Жизненные скетчи

---

Мечты об автономности

Когда решаешь крикнуть миру о том, кто ты есть на самом деле, испытываешь

невероятное облегчение, узнав, что кричать можно и шепотом.
Терри Пратчетт

Многие люди, которые меня знают небезосновательно отмечают мой адский характер. Да что там, я первая в очереди негодующих на мою зловредность, нервозность и строптивость. Видите ли, больше всего на свете я не люблю шум, споры и ссоры. Особенно, если они разгораются по моей вине. А такое в нашей семье, увы, не редкость. И при всем этом мое окружение навряд ли догадывается о том насколько я стараюсь соразмерять себя с их реакциями, чтобы как можно дольше держаться в рамках мирного сосуществования.
Иногда это доходит до абсурда.

(Скучный пример о лаках)

Скажем, не далее как нынче утром я сидела у мастера маникюра перебирая образцы лака для покрытия. По логике вещей и вкусам семейства мне для работы нужен максимально нейтральной расцветки лак. По моим личным предпочтениям, я с огромным трудом отложила образцы лаков с эффектом "кошачий глаз", где душа больше всего тянулась выбрать черный с отливом. В ие тоге все семейство восхищается симпатичной вариацией пастельно-телесных тонов, которая, конечно, хороша, но, как говорил герой Янковского в одном фильме: "Не греет!".
На самом деле, здравое зерно во многих подобных манипуляциях для меня имеется — я делаю все возможное, чтобы оттянуть всплески звуковых волн в свой адрес. Безусловно очевидным является тот факт, что самоподавление ни к чему хорошему не ведет, но я стараюсь прибегать к нему в исключительных случаях. Впрочем, нервы у меня все равно ни к черту.
Это я к чему. К тому, что в последнее время во мне стремительно растет мысль. И сводится она к тому, что семья — это прекрасно, но с определенного возраста куда прекраснее, когда ты приходишь туда в гости, а не постоянно находишься в соприкосновении в формате 24/7. Из меня вышел бы плохой космонавт, я, помнится, где-то об этом упоминала, мне сложно делить пространство с другими, особо — с экспансивными людьми. А мое семейство — суть экспансивная компания. Им нужно мое внимание, мое время, мое пространство, мои вещи... Если в этом месте вы призадумались уж не жадина ли я, что мне так всего жаль, спешу вас поздравить с правильной догадкой — я жадина. Вернее, у меня есть четкое осознанное разделение на "свое" и "чужое". Во второе я не лезу по мере сил, а посягательства на первое буквально вынимают из меня душу.
Логичнее всего звучит предложение о переезде. В контексте моей семьи без скандала с неведомыми, но непременно катастрофическими последствиями, переезд может быть обусловлен лишь документально оформленным замужеством. Ну, возможно было бы оправдать переезд в связи со сменой личной географии — учеба/работа в иных краях, но этого уже я не хочу. По крайней мере не сейчас. Между тем, я понимаю, что ни в какое замужество прямиком из своего личного домашнего сложноустроенного быта не хочу. Благодарю покорно. Из одного условно подневольного состояния в другое без передышки — моя непрочно сидящая "крыша" точно прикажет долго жить и отправится в лучшие дали. Туда, где сможет существовать не обремененной соседством со мной и моими сложностями. Хотя, есть перед глазами примеры того, что сосуществование с любимыми людьми оказывается куда каким конструктивным и удачным, но другие же и другого много умеют, к чему я не способна.
Мне очень хочется приучить себя к тому, что я могу сама определять что буду делать в следующий момент, не терзаясь чувством вины за то, что это может пойти в разрез с планами родных. Вы не поверите, но уйти на прогулку без логичного повода (работа/покупки/встречи) для меня все еще на уровне утопии. Я не хочу лететь с работы, зная что придется отчитаться за каждую минуту задержки, какой бы опекой это ни было обусловлено. Я хочу не переживать в магазине над полкой, размышляя о том, скажем, что я мучительно хочу молока, но его покупку дома сочтут нецелесообразной, так как за молоком на базар поедут завтра/дома есть кефир/сколько можно тратить деньги (нужное подчеркнуть). Я хочу пить чай/кофе/прочая тогда, когда мне заблагорассудится, не соизмеряя свое личное желание с коллективной расположенностью/нерасположенностью собраться за столом вместе со мной. Я хочу...
Короче говоря, мне надо навести в себе порядок тщательнейшим образом, прежде чем ввязываться в очередной марафон уступательно-поступательных взаимоотношений какой бы то ни было сложности. Потому, что прежде чем что-то делать дальше, мне надо разобраться с банальным, казалось бы, вопросом: а какой я на самом-то деле человек. Потому, что у каждого должно быть место, где он может восстановиться и прийти в себя, обретя баланс, а не издергавшись еще больше. И в идеале таким местом должен бы быть дом. А трудоголик во мне понимает, что еще пара лет негативного подкрепления домашней обстановкой и я окончательно привыкну считать главной штукой в жизни трудовые подвиги. Что будет куда сложнее корректировать в дальнейшем при наличии стойкой привычки отдавать преимущество делам, связанным с рабочими вопросами.
Уж простите за многобуквенность и поверхностность рассуждений. Но нестерпимо потянуло оформить все эти "переживания" словесно.

@темы: Пена дней, В голову придет и не такое

---

#19 Глаза

Болезнь Герта пришлась очень некстати, работы было много, да и на грядущий Йоль выученик просил возможности отлучиться на несколько дней. Премудрая, конечно, разрешила. Она уже не раз говорила о том, что ученик может свободно отправляться куда ему заблагорассудится, возвращаясь только по каким-то важным вопросам. Но юноша упорствовал в том, что до истечения года он никуда деваться не собирается. Стало быть, до грядущего Бельтейна гостевая горница, библиотека, равно как и познания наставницы находились в его распоряжении.
—Выпей пока не остыло, — протянула Наставница Герту чашку с горячим отваром из липы, подслащенным медом.
—Я вот думаю, не может ли мое состояние как-то быть связанным с тем, что я несколько ночей подряд сплю с отворенным окном, — бесцветным голосом проронил Герт, делая очередной глоток отвара и морщась от приторной сладости оного.
Премудрая негодующе фыркнула: в каком же возрасте человеческие дети, наконец, начинают понимать что творят. Как можно сомневаться, что открытые в морозные ночи окна скажутся на состоянии

здоровья?

здоровья?
—Даже не стану спрашивать как ты умудрился его открыть. Зачем? — вот что для мне куда интереснее, -— нахмурилась она, глядя как подрагивает в руках борющегося с ознобом ученика синяя узорчатая чашка с питьем.
— Душно. В моей комнате очень душно по ночам, — прикрыв глаза ответил Герт, которого несколько раздражало пристальное внимание к его недугу.
На самом деле, плохое самочувствие было при нем уже которую неделю, но его удавалось скрывать довольно неплохо. Однако сегодня утром он с огромным трудом заставил себя подняться с постели, будучи на редкость разбитым. В результате, наставница с пары фраз уловившая резкое ухудшение состояния, удивленно воззрилась на ученика и не терпящим возражения тоном приказала ступать отлеживаться. Дом и посетителей она полностью забрала на себя, как, впрочем, и было до водворения в жилище Герта. Теперь, сидя на постели с лоскутным одеялом на плечах, Герт особенно остро ощущал себя гостем в чужом доме. А ведь порой ему начинало казаться, что он не просто случайный жилец под этой крышей. Впрочем, этот случай с простудой можно было считать возвратом долгов начала осени, когда в роли сиделки выступал он сам. Проведя в постели всего полдня он уже хорошо понимал отчего сбежала тогда Наставница, но желания повторять ее подвиг у него не было категорически. Надо было срочно идти на поправку.
— А проветривание комнаты на сон грядущий для тебя было бы совершенно запредельной вещью? Спать зимой с открытыми окнами — экая блажь. И ты еще сомневаешься не это ли способствовало простуде...
— Не страшно. Я вылечусь. Несколько дней щадящего режима и я встану на ноги. Не хочется встречать Йоль простуженным.
Премудрая кивнула, забирая послушно опустошенную учеником чашку и движением глаз приказала ему возвращаться обратно в лежачее положение.
— Да, простуда будет помехой празднованию, — согласилась она, направляясь к двери. — Будем надеяться, что лекарства подействуют. В веселой компании на праздник не худо бы и самому быть веселым.
— Я буду праздновать не в кругу друзей, а с родными. В этом году мне больше никого не хочется видеть в ночь поворота Колеса, кроме отца с матерью.
— В таком случае, выздоравливать надо быстрее, чтобы не огорчать их таким видом, — откликнулась наставница, несколько сбитая с толку ответом. — Постарайся поспать.
Ополоснув чашку Герта над бадьей, Премудрая аккуратно отставила ее в сторону, разместив по соседству с плотно укутанными горшочками, в которых томились отвары ромашки и липы, приготовленные для больного. Когда Герт предупредил об отлучке, она почему-то была уверена, что он отправится куда-то поближе к Ксане. А оказалось...

Впрочем, на Ксане возможные варианты компаний не заканчивались, за последние пару месяцев Герт стал притчей во языцех среди юных искательниц мудрых советов. Интерес и обожание в глазах младых дев, которые по подсчетам наставницы вскоре должны были протоптать к ее порогу целый тракт, совершенно не трогали Герта, скорее даже раздражали. В ответ на дружеское подтрунивание касательно того, что скоро у него отбою от невест не будет, книжник только поморщился:
— Они видят во мне какую-то диковинку и только, вот и разбирает охота позабавиться. Смазлив да еще и в таком месте приживалой — этого уже достаточно для многих, чтобы повиснуть на шее. Подобные гостьи для меня не открытая книга даже, так — рисунок ребенка на куске бересты, не сложнее. Я для них невидаль и только, уж поверьте.
— Так таки все единственно на смазливость и смотрят? — хмыкнула наставница.
— Вначале — да, все. Только позже они понимают, что с меня ничего кроме оной и не возьмешь. Видишь ли, Предвечная, женская мечта прежде всего — удачно выйти замуж. А удачно — значит за богатого. Я же человек скорее духовный, не умею копить деньги, не наживу состояния. Я и в выученики пошел к тебе только за тем, чтобы ума набраться и, если повезет, в чьих-то умах остаться. В отличие от тебе подобных мы, люди, смертны. Для многих жизнь — дорога в забвение, добровольно избранная дорога. А я верю в другое.
— Во что? — негромко спросила Наставница.
— В то, что каждый человек - суть божество. Он все может: созидать, разрушать, помнить, забывать, вписывать в скрижали истории и вычеркивать. У человека много власти, но он ею не пользуется. Отчего так?
— Оттого, что проще перекладывать ответственность на чужие плечи. За сбежавшее молоко горе-хозяйке куда сподручнее обвинить в озорстве домового, чем себя саму. За промахи и поражения тоже проще винить покровителей, которые оставили без помощи сирых и убогих бедолаг. Вот люди и открещиваются от собственной власти над жизнью, передавая нам бразды правления. А, как видишь, мы ничем не правим, в действительности-то все до конца в руках людей, мы можем только дать совет, другой, третий, но вынудить кого-то поступить согласно данному совету — это уже не наша епархия.
Герт согласно кивнул, на том беседа и кончилась.

Вечером жар поднялся. Премудрая сидела на невысокой скамейке у постели Герта, аккуратно обтирая полотенцем смоченным в растворе яблочного уксуса и теплой воды лицо, шею и плечи юноши. Ему понемногу становилось легче, это было ясно по тому как в глазах постепенно проступала неловкость вместо благодарности. Он попытался было перехватить ее руку, занесенную в очередной раз для обтирания, но она мягко его отстранила.
— Ты, помнится, говорил, что тебя застит внешность, — провела она по его лбу полотенцем. — Так вот, сейчас, когда меня ничто не может отвлечь от твоей сути, книжник, поверь мне, ты не более странен, чем кто-то другой. "Странный" — вовсе не твое слово. Скорее уж "сложный".
— Может быть, — слабо улыбнулся Герт. — А ведь я сам влюбляюсь не во внешность. Вернее, в то, что во внешности очень трудно переменить. В глаза.
— Ну уж, многие так говорят, — усмехнулась наставница, отжимая полотенце над чашей с раствором для обтирания. — А на самом деле только лишь глаз очень мало кому хватает. Да и по ним одним не разберешь что перед тобой за человек.
— А мне все равно важнее всего глаза, — покачал головой Герт, оставляя на подушке влажные следы. — Я смогу помочь изменить что угодно, даже душу. Но глаза всегда те же, что были при первой встрече. Жаль, что не могу сейчас собраться с мыслями и описать тебе глаза Ксаны... Ты бы поняла.
— О, не переживай, что-что, а их я помню прекрасно, — хмыкнула премудрая, у которой перед мысленным взором тот час появилось бледное личико с большущими светло-серыми глазами. — Но, видимо, были и другие.
— Были. Кто-то отвечал взаимностью, кто-то нет. Со мной сложно. Я рано или поздно становлюсь камнем на шее. Не добытчик, не купец, не богач, каково за мной будет несчастным. Мертвый груз да и только. А по мне чем быть мертвым грузом — лучше уж голодать вовсе и жить подальше от людей.
— Глупый ты, — покачала головой наставница. — И как только в учениках задержался — не ясно. Видать хорошо свою глупость скрывал. Я, конечно, не целый век тебя знаю, но бездействовать ты плохо умеешь. А уж коли кто за тебя пойти надумает, так, кажется мне, с полным осознанием того, что ты можешь дать и чего нет. Не забивай себе голову понапрасну там, где к тому повода не представляется. Все у тебя будет хорошо, уж поверь, я знаю.
Герт уже не слушал ее, склонив голову к плечу и смежив усталые веки, он спал. Премудрая аккуратно отвела рыжевато-золотую прядь ото лба спящего выученика, подтянула одеяло повыше, аккуратно подоткнув с боков. Затем она тихо встала с табуреточки и, прихватив с собой полотенце и миску с остатками воды и уксуса, вышла из Гертовой комнаты.
Снег у черного крыльца казался синеватым в плотной темноте ночи, веер брызг, разлетевшихся из опустошенной миски попытался было растопить этот холодный покров, мня себя предвестником весны. Но ничего не вышло. Раньше срока мало что в этом мире удается даже самым отчаянным.
Сняв старую парку, наставница повесила ее на гвоздь вбитый рядом с дверью во двор. Вернувшись в кухню, Премудрая повесила прополосканное полотенце неподалеку от очага, чтобы сохло скорее. Не удержавшись, покосилась на свое едва различимое отражение в окне, но ничего нового там не заметила. Тот, кто влюбляется в глаза имеет немного попыток разглядеть то, что за ними. Премудрой отчего-то вспомнились какой бесконечной красоты были глаза у одного висельника, осужденного к казни за разбой и убийства. Глаза — зеркало души, но ведь бывают и зеркала с секретами, и зеркала искажают. Впрочем, тут Герт сам волен обжигаться, она ничем не сумеет помочь. Зато теперь можно было прекратить бояться сделать самой что-то лишнее, бояться невольно привязать. Если уж не глянулась сразу не глянется и позже. Глаза-то у нее тоже какие есть, и уж подавно не Ксанины.

@темы: Циклическое

---

Карл

Карл кладет на стол перед собой очередной лист бумаги, сосредоточенно глядит на него, резким движением открывает колпачок затейливой ручки и так же резко возвращает его на место, отбрасывает ручку. Уткнувшись лбом в переплетенные пальцы рук, Карл исподлобья оглядывает свое отражение в темной поблескивающей глади оконного стекла. Там виден он сам, а еще оранжево-уютный торшер. Если выключить свет и подойти к окну вплотную, будет видна улица, поблескивающие разными цветами вывески, витрины, опутанные гирляндами кроны деревьев и погребенные под кипами свертков люди. Рассматривать улицу можно долго, настолько долго, что порой заставить себя оторваться от наблюдения за происходящим Карлу удается лишь чудом. Но сейчас не до прохожих спешащих мимо его окон. И если он погасит торшер, то больше не усадит себя сегодня за письмо. А нужно. На прошлой неделе вышли все мыслимые сроки, сегодня - все немыслимые. Ведь письму, написанному и аккуратно уложенному в конверт понадобится еще время, чтобы добраться до адресата. Чтобы застать адресата. Чтобы рассказать...
Карл не глядя нашаривает на столешнице ручку, подносит ее ближе к глазам и вертит в пальцах, силясь выпытать у нее какими же словами можно начать письмо теперь. Уж, право слово, легче и не начинать. Легче... Кому легче? Ему. Карл берется за ручку и решительно пишет, мысли на удивление просто оформляются и претворяются в слова.
Двумя днями позже Клара получит небольшой кремовый конверт, в котором будет содержаться совсем коротенькое письмо: "Завтра в полдень приди к консерватории. Я верну твои кораллы. Категорически нужен кларнет. Концерт".

@темы: В голову придет и не такое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Истории и знакомства

• Об историях.

  Когда я училась в школе классе в 7-8 у меня была страсть: я еженедельно покупала в газетном киоске несколько тоненьких журнальчиков (или вернее газет) с названиями, которые были вариациями на тему "Истории из жизни". Дело в том, что я очень люблю истории. Разные, в целом, но те, которые хорошо заканчиваются и дарят надежду - особенно. Казалось бы, зачем книжному ребенку такое сомнительное чтение. Но тут дело в том, что книги были априори историями выдуманными, а вот рассказы на сизых страничках газет якобы имели реальную подоплеку. Я уже тогда четко сознавала это "якобы", но с увлечением ничего поделать не могла.
  Анализируя свой интерес к ведению блогов,я понимаю, что это еще один вариант проявления моей любви к разного рода историям. Историями людей, которые имеют под собой реальную подоплеку. Якобы. Впрочем, я и чужие сказки-рассказы читаю с не меньшим удовольствием, чем факты из жизни и биографии.
  Это я к чему растеклась мыслями по древу в неуклюжей попытке ретроспективы? К тому, что недавно купила в книжном две книги из серии "Куриный бульон для души". И читая сейчас их, я как бы вернулась в годы детские, где уже было нечто похожее. Приятное ощущение, хотя, пожалуй, никому из книжных знакомых с легким сердцем и не посоветую покуда эти сборники. Надо сперва их прочесть и обдумать на пригодность к рекомендациям.



• О знакомствах.

  Недавно я осознала, что категорически разучилась знакомиться с людьми. Ну, это если не брать ситуаций, где звучит магическое: "Здравствуйте, меня зовут А.Н.. С сегодняшнего дня я буду вести у Вас ...", или "Здравствуйте, я А.Н. с такой-то кафедры, мне сказали, что Вы меня ищете". А вот человеческих ситуаций, требующих неформальных навыков знакомства у меня уже года 4 как не возникало. Более того, мне воображение отказывает в толковом моделировании подобной ситуации, ибо ей просто негде приключиться.
  Весь же мой опыт знакомств в сети вообще категорически противоречит тем правилам, которые исповедуются в житейском общении. Все эти тонны знакомств по играм, блогам - это вообще отдельная история, которая только создает иллюзию простоты нахождения точек соприкосновения, в то время как в реальности их запросто может не оказаться вовсе. Хотя и навыки сетевого знакомства у меня выветриваются за ненадобностью, видимо.
  Мои студенты крайне удивились бы, узнав насколько мне сложно дается общение с людьми, когда я не осознаю собственной позиции в общении. Они уверены, что я экстраверт чистой воды, который может все на свете. Наивные создания. Хотя, я в чуть более выгодной позиции для анализа их личностей нахожусь, они же видят меня только в рабочей обстановке пар, а это ведь, согласитесь, всегда немного другая история. Словом, я умею социализировать людей в контексте учебных коллективов, но сама социализироваться как не была приучена, так, боюсь, и не приучусь.

@темы: В голову придет и не такое, Жизненные скетчи, Рабочие моменты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Дыхание октября

Октябрь за окном методично дует на домики, проверяя их прочность по методу волка из сказки о трех поросятах. Стекла в рамах позвякивают, слышно как от особо душевных вздохов ледяного и сизого от курящихся костров дыхания октября подрагивают стены, но дома по привычке держатся. А вот деревья не успевают придерживать свои одежды, стоят прикрывая остатками листвы стройные темные фигуры. Октябрь, жадный до зрелищ, срывает с них пестрый покров недрогнувшей рукой, бросает его в лицо и под ноги спешащим по улице людям, кичась собственными богатствами и властью.
Правда, властвовать ему осталось недолго, скоро придет куда более меланхоличный ноябрь, которому принимать по описи оставшееся после кутежей братца имущество мира. Мне кажется, в ноябре оттого так много дождей, что хозяин месяца льет слезы по утраченным из-за обормота-октября возможностям и перспективам. Ноябрь тоскует и злится, отчего едва выпавший дождь схватывается на мокрой земле тонкой коркой льда. Он спешит убрать этот черный и голый мир с глаз долой, а потому с каждым днем все раньше набрасывает на купол небес непроницаемое покрывало сумерек, перетекающих в непроглядную ночь.
Но до ноября есть еще неделя и два дня. С октябрем в этом году у нас странные взаимоотношения. Он что-то сделал с моим сном, я практически с 9 часов вечера чувствую себя уставшей до чертиков. Но, когда ложусь в постель (что случается около полуночи), мне категорически не удается уснуть до начала второго. Пять часов сна для меня — мало, но на завтра неизменно вставать к 7 утра. А вот нынешнюю ночь я коротала в странном состоянии до 4 часов утра, не понимая сплю я или нет. К 5 утра меня сморили такие живые сны, что, проснувшись, было очень трудно разобраться с тем, что было во сне, а что наяву. У меня в последнее время формируется какой-то комплект ложных воспоминаний на основании снов. Целые горы разного рода дежа вю откладываются до срока в ящички картотек подсознания.
Коротаю я этот октябрь за довольно странными книгами в не менее странном состоянии, так что волей-неволей, вспоминаю собственное

детство.

детство. Я была довольно странным ребенком. Судите сами: пребывая под влиянием читаемой классики, где то и дело воспевались образы чахоточных барышень с ярким румянцем и манящим нездоровым блеском глаз, я размышляла над тем как это здорово было бы — заболеть чахоткой. Ну, умру во цвете лет мучительно выкашливая собственные легкие в узорно вышитый платочек, но образ мой приобретет надлом и трагичность, запомнится. Конечно, отчего же не запомниться образу ребенка из благополучной семьи, который в 21 веке решил пройти все стадии туберкулеза легких?
Когда я подросла и накопила опыт болезней, связанных с кашлем, а также обзавелась более реалистичным складом ума, я поняла две вещи: сегодня туберкулез лечится и достаточно успешно в целом(никакого сравнения с 18 и 19 веком), а еще романтично кашлять у меня не получится чисто физиологически — я счастливый обладатель кашля отставного полковника, ну, или курильщика со стажем на худой конец. Чтобы вы понимали, когда я училась в школе, я своим кашлем могла сорвать занятие, так как за его звучными раскатами не было слышно толком преподавателя. Потому, когда я простужалась, меня часто отправляли сидеть дома даже после номинальной выписки, если кашель был при мне.
Эта осень принесла мне сказочное переживание в виде недели несбиваемой толком температуры, которая началась с периода спокойной ангины и перетекла в сопровождающие бронхита (ну, или чего-то вроде). Бронхит куда больше мешает нормальному ведению пар, чем ангина, скажу я вам. В ангину не слышно вас, а в бронхит вы слышны за много метров, но говорить членораздельно — задача почти ирреального масштаба. Я уже не упоминаю о том, что и услышать ответы за собственным кашлем удается далеко не всегда. Попробуйте продиктовать диктант, когда практически при каждом понижении голоса разражаешься кашлем. Нет, хвала богам, есть возможность заменить свой голос аудиозаписями с текстом диктанта, это и студентам полезно(восприятие разных вариаций произношения, тембров голоса), и меня спасает, но, тем не менее, грамматику им запись не объяснит, ошибки она тоже не исправит. А потому, приходится говорить так или иначе с тем или иным успехом.
Идет уже 4 неделя моего выхода из болезни, кашель все еще при мне. Менее экстравагантный, чем на пике бронхита, но тоже довольно импозантный. А главное, нагрянуть он может совершенно неожиданно. Мама, утомившись от этого аккомпанемента ее жизни (она, кстати, тоже бронхит подхватила), за баснословные деньги раздобыла какао-масло пищевое и тертые какао-бобы. С формулировкой: "Если ты теперь будешь кашлять как курильщик со стажем длиною в жизнь, то замуж выдать тебя будет труднее. Ну, и да. На работе тоже ведь мешает! Поэтому — пей!". Так что я теперь вечером пью горячее молоко с какао-маслом, чтобы папа имел шансы обзавестись зятем (по его требованиям отчего-то не младше 25 лет) побороть бронхит и размышляю о превратностях бытия.
А сколько за этот месяц было странных бесед. Интересных и раздражающих, утомляющих и дающих энергию, приятных и неприятных, информативных и бессмысленных. Люди в октябре сыплют словами похлеще опадающих рощиц. Многим из слов цена та же, что и листве, которая, падая под ноги, вскоре жухнет. Но из каких-то слов прорастут ближе к теплу свои росточки. А вот с тем корчевать их или подвязывать-облагораживать разбираться будем тоже позже.
Хорошо нам всем провести остаток октября, остаток осени. Ведь скоро Колесо опять повернет и в мир войдет стужа. Надо непременно лезть в Береникин цикл и перечитывать главу о дикой охоте, но еще больше хочется уповать на то, что она напишет-таки новую и скоро! Надо непременно верить, что Лира совсем скоро окончательно поправится и, наконец, станет спокойнее, как того хочет сама. Надо успеть все то, что надо успеть до поворота Колеса.

@темы: Пена дней, В голову придет и не такое

---

Слова, слова, слова...

Объективно говоря, я не самый блестящий образец для подражания в сфере правильности речи и письма. Время от времени, как и всякий смертный, я выдаю некий несусветный бред, за который потом сама же и краснею. Но как-то так складывается жизнь моя, что я стремлюсь работать над собой и совершенствоваться в данном аспекте, ибо педагог — это ответственно, надо быть образцом для подражания. Согласитесь, ужасно неубедительно смотрятся патетические речи о том, что наши слова — наше лицо в процессе общения, когда в этой самой речи ударения не там, мелькают слова-паразиты и нарушаются грамматические нормы языка (а у меня в жизни были такие ораторы).
Так вот, студенты с каждым годом все чаще переспрашивают у меня значение тех слов, которые я считаю по умолчанию всем известными, вводя в некий ступор. Скажем, не далее как сегодня у меня спросили что такое "превентивные меры", не так давно был квест о том что обозначает прилагательное "экзистенциальный" и т.д. И ладно бы только студенты, иной раз бывшие одногруппники и простые знакомые останавливают меня на середине мысли, прося разъяснений словам или в шутку сетуют, что в общении со мной уже приучили себя гуглить. Вопрос: это я так заумно строю фразы или люди кругом напрочь (тоже слово, которое периодически вызывает живой интерес) утратили интерес к собственному языку? Если первое — стоит работать над манерой подачи мысли, если второе — тоскливо становится, ей-богу.

@темы: В голову придет и не такое

---

#18 Игры, в которые мы играем

Проснувшись от залпа собственного удушающего кашля, Премудрая не открывая глаз приподнялась на локте и сплюнула скопившуюся мокроту в стоящий у изголовья постели таз. По прозвучавшему всплеску поняв, что попала в цель, богиня устало откинулась на постель, вяло попытавшись расправить сбитую едва не в жгут простынь. Не смотря на липнущую к спине и бокам ткань сорочки, пропитанную потом, Премудрая отнюдь тепла не ощущала: ладони были ледяными, а надетые вчера на ночь теплые носки стопы, казалось, вовсе не грели.
Вздрагивая всем телом от очередной волны кашля и озноба, девушка надвинула одеяло на голову, спрятавшись под ним от всего белого света, и понадеялась, что сможет опять уснуть. Комната за ночь успела выстыть, так что результаты вчерашнего прогревания дома Троих нынче были решительно сведены на нет стоящим за окнами концом сентября. "Протесты — это, конечно, прекрасно," — вяло подумалось богине, — "но не когда у тебя жар и ты не в состоянии позаботиться о себе сам. Ветры перемен, чтобы вам всю жизнь вертеть жернова старых мельниц! И дернуло же меня... " Покрасневшие тяжелые веки Премудрой смежились и она провалилась в неверный сон. На столе в соседней комнате со шкатулки для писем слетела крышка, выпустив на волю неуклонно растущую кипу посланий, главным образом содержащих в себе повторенное на разные лады: "Опять! Куда на сей раз?!"

Рано или поздно, каждому хочется хоть какое-то время побыть обыкновенным человеком, на которого лишний раз не обернутся в толпе, к кому не кинутся с приветствиями или просьбами, кто может вольно шагать по дорогам и тропам, наслаждаясь свободой от общих ожиданий касательно поступков, слов, взглядов. По крайней мере, каждому богу рано или поздно хочется поиграть в человека. Это на самом деле несложно — достаточно выбраться в какой-нибудь из больших городов Империи и затеряться в толпе тамошних жителей. Единственная вещь, о которой в такие моменты забывают игроки: мир тоже делает ответные ходы, и, чем дольше ты играешь в видимость чего-то, тем крепче некоторые черты этой видимости в тебе прорастают. Притупляется беспристрастность, невосприимчивость к хворям и прочая. Конечно же, с течением времени все возвращается на круги своя, но прежде чем

вернется...

вернется...

Едва переступив порог дома, Герт понял — что-то не так. Досадуя на то, что мог пропустить какие-то серьезные события за время своего отсутствия, он стремительно обошел дом, окликая наставницу, но той нигде не было. Пытаясь отыскать хоть какое-то пояснение непредвиденному отсутствию хозяйки лесного жилища, Герт внимательно осмотрел комнаты во второй раз и, наконец, заметил в кухне на дочиста отмытой столешнице небольшой клочок бумаги. На нем беглым почерком Премудрой было написано всего два слова: "Не переживайте!" Совершенно не ясно на что рассчитывают авторы подобных посланий, так как очень сложно поступить сообразно их просьбам без ясного осознания того, какие именно вещи предстоит принять на веру со стоическим спокойствием.
Книжник раздосадованно нахмурился и принялся ходить из угла в угол кухни, потирая запястья. Он пытался вспомнить в мелочах все происходившее до того, как они с Ксаной ушли от Наставницы. В целом, ничего особого не припоминалось:как раз было закончено обсуждение материала, изученного им касательно праздников Колеса Года и их обрядовости, когда в дверь постучали.
Премудрая обнаружила на пороге темноволосую девушку со светлой кожей и огромными прозрачно-серыми глазами, опушенными длинными темными ресницами. На немного вздернутом носике девушки и щеках расположились едва заметные, но невероятно украшающие личико гостьи веснушки.
— Предвечная, научи как быть, — отвесила девушка земной поклон, ловко поставила узелочек с подношением аккурат у ног Премудрой, а когда вновь разогнулась — в прозрачных глазах стояли слезы. — Можно ли разорвать данные перед богами необдуманные клятвы?
Потянувшаяся было за ковшом с водой, стоящим в сенях, наставница вдруг замерла, внимательнее вглядываясь в лицо просительницы. Вспомнился жаркий румянец на этих бледных теперь щеках, затейливый венок венчавший голову водившей танец у праздничных костров Бельтайна. Лишний раз тревожить воду вопросом оказалось незачем, догадка пришла сама по себе.
— Погоди,— сказала богиня, обернулась через плечо и окликнула своего ученика. — Герт, иди-ка сюда. Тут задачка как раз для тебя, надо же как-то применять изученное.
Изменившееся лицо выскочившего на зов ученика и удивленно-смущенный вид просительницы догадку подтвердили, наставница едва заметно улыбнулась и отодвинулась в сени:
— Вот и поговорите, наконец.Не думай, что я просьбой пренебрегаю, — обратилась к девушке Премудрая.— Просто, Герт, как ученик, и сам может разрешить твою беду, Ксана.
Девушка потрясенно прикрыла рот ладошкой, прошелестев: "Истинно всесведуща!", Герт нахмурившись неодобрительно покачал головой, не решаясь оспорить решение наставницы, однако дольше наблюдать за этой парой Премудрой не хотелось. Она вернулась в дом, совершенно позабыв об узелке с подношением, так и оставшемся лежать на ступенях.
"Как же я устала," — подумала Премудрая, прикрывая за собой дверь кабинета, чтобы оказаться как можно дальше от ученика с нечаянной гостьей. Взгляд ее сам собой нашел лежащее рядом со шкатулкой для писем послание от Разумной. Та в очередной раз звала отправиться в путь, но звезды и Вечное Время все никак не хотели способствовать тому, чтобы Премудрая ответила на приглашения утвердительно. Под влиянием момента, она стремительно пододвинула к себе стопочку неисписанных листов, чернильницу и, торопясь завершить задуманное прежде, чем сама испугается своей решительности, сообщила, что нынче же готова отправиться в путь — пусть только скажет куда. Опущенное в шкатулку письмо недолго оставалось без ответа: "Приезжай, я встречу тебя на главной площади Сорши. Не бери с собой много вещей, в наших краях тепло". Выбор города наставницу устраивал — это, конечно, ближе к краям обитания сестры, но и не так уж далеко от ее собственного дома, а значит за время пути пожалеть о затее она не успеет. Наскоро черкнув Герту записку, Премудрая поспешила собираться.

Вечером того же дня, Премудрая неспешно приближалась к месту встречи, сидя в повозке плечом к плечу с другими чающими попасть в один из крупнейших городов Империи. Страха быть узнанной покровительница наставников не ощущала — в дороге люди редко подолгу смотрят на попутчиков, им не до того. Да и ни одно изображение в святилищах не отражало истинного облика Премудрой, так что можно было на какое-то время представить, что она сама такой же простой человек,как и сидящие рядом, идущие по запруженным улицам города. Жизнь в Сорше бурлила, не обращая внимания ни на что,
Едва сойдя с повозки Премудрая оказалась в крепких объятиях Разумной, невесть каким образом разузнавшей куда прибудет именно этот извозчик.
— Приехала, наконец! — обрадованно расплылась в улыбке покровительница деятелей науки.
— Да, надо было. Иначе я сошла бы с ума, — покачала головой родственница, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять куда же должен лежать их путь.
—Верю, — коротко кивнула, ведя за собой совершенно ошалевшую от непривычно людных и шумных улиц сестру, Разумная. — Жить мы будем здесь, в городе. Надеюсь, ты не имеешь ничего против того, чтобы делить одну постель на двоих — это экономнее, да и слишком хороши комнаты, чтобы отказаться из-за такой мелочи.
Комнаты действительно были хорошими, но совершенно крохотными: спальня с одним креслом и широкой постелью, ванная, а также совсем уж крохотная кухонька с небольшим набором виды видавшей утвари имели вид крайне опрятный и обжитой. Получив от гостий причитающуюся плату за несколько дней вперед, улыбчивая хозяйка оставила все нужные указания, после чего заспешила по делам, оставив сестер обвыкаться во временном пристанище.
— За продуктами придется зайти в одну из местных лавочек, нынешний обед с тебя, — сообщила Разумная сестре, смывающей с рук и лица жадно льнущую к телу августовскую пыль.— А вечером я тебя отведу в одно прекрасное место. К слову, по пути будем проходить святилища твоих служителей, может заглянем?
— Наших служителей, наших, — фыркнула Премудрая, появившись из ванной и принявшись за переодевание. — Воплощенным богам там места нет, эти постройки скорее для служителей культа имеют значимость.
— Да ладно, а архитектурная ценность у нас уже не рассматривается как нечто само по себе стоящее? Я же не предлагаю явление себя народу организовать, тут речь идет о том, чтобы воздать должное трудам зодчих. Внутрь мне и самой не охота,— честно призналась Разумная. — К тому же, как я понимаю, мы играем в людей. Люблю эту игру, ты же знаешь. Но куда проще любить ее и весь мир в целом не умирая от голода, ты не находишь?
— Играем, — кивнула сестре наставница.— Так, для приготовления обеда мне понадобится понять что здесь у вас достать можно...
— Это лучше выяснять эмпирически, — решительно направилась к дверям Разумная, взяв корзинку для покупок. — Ты, кстати, дорогу запоминай, а то знаем мы как с тобой по городу ходить.
Смущенно порозовев Премудрая прихватила с собой кошель и вышла на лестницу, следом за сестрой.
Вечером, после долгой прогулки по ночному городу и тщательного изучения всех витражей со шпилями у местных святилищ всевозможных культов под лунным светом, сестры сидели в темной спальне, вполголоса переговариваясь. Вспоминали старые истории, сетовали о нынешних недоплетенных, вполголоса давали ответы на незаданные вопросы. Разумная не спрашивала лишний раз об обладателях подбородков странной формы, а Премудрая не выясняла ничего о тех, с кем можно смотреть на звезды. Потом был еще один день, посвященный обходу местных книжных лавок и отмене похода в некую прекрасную таверну на редкий праздник. И еще одна ночь бесед. Лишь на третий день Разумная в шутку доверила сестре довести их до дома по сто раз уже исхоженному маршруту и просто чудом удержалась от того, чтобы не засмеяться вголос, когда Премудрая с серьезным и сосредоточенным видом прошла мимо нужного поворота.
— Да, это редкий талант, — посмеивалась, поднимаясь вслед за сестрой по лестнице, покровительница деятелей науки. — Но я бы тебе честно призналась, что мы не туда пошли, спустя еще квартала пол.
— Ну тебя, — отмахнулась сетующая на свою неспособность толком ориентироваться на местности наставница. — Ты мне это теперь будешь до конца времен поминать,я же тебя знаю.
На третий день богини бродили по улицам ставшего уже более знакомым и привычным города, пили квас из глиняных чашек у прилавка неприветливой торговки в одном из многочисленных парков, любовались полотнами именитых творцов в городских галереях, смотрели на кораблики уносимые серо-синей лентой реки вдоль городской набережной. Садиться на прогулочную лодку Премудрая отказалась, не смотря на все намеки Разумной о том, насколько бессмертность мешает стать утопленницей.
— Вот, смотри! Люди, обычные, с детьми катаются и рады. И никто не тонет! — то и дело кивая на проплывающие мимо суденышки взывала к разуму Премудрой сестра.
— Не в этот раз. Никакой охоты раскрывать инкогнито прогулкой по воде к причалу, в случае чего, — отмахивалась наставница. — Да и надо же бояться хоть чего-то!
— Ты уже высоты боишься, на "хоть что-то" вполне тянет, — не отступалась Разумная.— Эх, нет в тебе тяги к приключению, и это в день отъезда!
Пожав плечами, Премудрая задумалась о том, что время визита, действительно, подошло к концу, что ее уже, вероятно, обыскались прочие родственники, которых она не потрудилась предупредить, а уж ученик... Впрочем, у Герта были дела понасущнее поисков пропавшей наставницы — не каждый день дороги приводят к дверям того, кого давно хочешь повидать, да еще и с такими просьбами. Так что, вполне могло оказаться, что вернувшись домой она обнаружит комнату книжника пустующей. Что ж, на все воля Времени.
Прощаясь на той же площади, куда всего несколько дней назад привезла Премудрую повозка, сестры обнялись.
— Я тебе, наверное, ужасно наскучила, — безуспешно сдерживая слезы в преддверии расставания вздохнула наставница.
— Не знаю, еще не поняла, — честно призналась сестра. — Дождись письма, которое я пришлю по возвращении домой — за строчками не будет видно моей кислой физиономии, а потому написать можно будет что угодно.
— Вечное Время с тобой, в самом деле! Ладно, ступай — последний извозчик в твоем направлении вот-вот отправится, — поторопила Разумную Премудрая, указывая на готовящийся тронуться экипаж.
— До встречи! — помахала на прощание Разумная, усаживаясь на последнее свободное место.
— Прощай, — Премудрая проводила глазами экипаж, бодро направившийся прочь в сумерки, и неспешно пошла искать тех, кто следует в ее края.
Рассвет гнался за повозкой, везущей богиню наставников в сторону Приграничья, но отчего-то никак не мог поравняться с неспешно скачущей по разбитой дороге повозкой. Август догорал в язычках пламени на подожженной по обе стороны дороги стерне, дышал в лицо жарким и душным ночным воздухом, поблескивал редкими освещенными окнами и зеркально-черными лентами рек с серебристым кантом лунного света. Премудрая думала о том, что дорога домой всегда отчего-то дольше, чем путь в иные дали. Сойдя на развилке у опушки леса, богиня поправила сумку на плече и кивнула разгорающемуся над верхушками деревьев дню. Наконец-то не нужно было больше бояться спутать дорожки, здесь куда ни брось взор — все знакомо и давно исхожено. Улыбаясь родным местам, богиня шагнула под сень ветвей и бодро направилась к дому.

Двуликая с Вдохновляющей явились Герту к вечеру первого дня отсутствия Премудрой. Тот молча развел руками в ответ на их расспросы о пропаже и протянул уже порядком измятый клочок бумаги с запиской. Муза озабоченно взглянула на богиню лекарей:
— Что бы это могло значить?
— Боюсь, это значит, что надо просто дождаться ее возвращения, — пожала плечами рыжеволосая богиня, начиная догадываться куда именно могла запропасть их сестра.— Ты-то как? Справляешься с визитерами? — обернулась она к Герту.
— Справляюсь, — сквозь зубы ответил книжник, который пребывал уже в той стадии немой ярости на наставницу, когда сил на злость не остается вовсе. — Их и нет практически.
— Пусть черкнет хоть пару строк, когда объявится, — попросила богиня лекарей и, взяв музу под руку, направилась к выходу.
— Я передам, — кивнул Герт, благодарный за то, что сестры не стали оставаться дольше.
От деловитого спокойствия Двуликой он и сам перестал излишне тревожиться — случись что серьезное, эти двое уже бы давно знали. Стало быть, надо было просто ждать, по мере сил не запуская дел хозяйки дома.

По возвращении Премудрая, вопреки ожиданиям, обнаружила Герта преспокойно скашивающим траву на лугу за домом. Он буднично поздоровался и сообщил, что сестры просили ее дать о себе знать по возвращении. Наставница в свою очередь так же ровно поинтересовалась тем, что происходило пока ее не было и, поблагодарив ученика, направилась отвечать на скопившуюся за время отсутствия корреспонденцию. О Ксане никто из них не упомянул.
Последствия игры в людей дали о себе знать с первым сентябрьским холодком. Обе богини совершенно по-человечески расхворались практически единовременно, обходившие их долгое время простуды решили взять реванш за все прежние неудачные штурмы, а потому совершенно не спешили сдавать позиции, вопреки чудо-средствам присланным Двуликой с четкими указаниями как именно их надо применять. Увы, Премудрая аккуратностью приема лекарств не отличалась, то и дело забывая о них за тем или иным занятием, чем вызывала крайнее беспокойство у растерянного ученика. Герт не думал даже, что можно настолько не заботиться о своем здоровье, а потому,слыша очередной взрыв кашля, в любое время дня и ночи молча разводил нужные микстуры и порошки, вручал их наставнице и не сходил с места, пока та не опустошит чашку. Утомленная такой опекой, богиня размышляла о том, что у каждого больного должна быть собственная комната, где он может болеть в свое удовольствие не боясь кого-то потревожить или вызвать желание напоить микстурами. А потому, по истечении недели такого невыносимого внимания к своей персоне, она сбежала из-под надзора ученика в единственное показавшееся удачным место — дом Троих.

Тонкая белая рука легла на лоб Премудрой, принося долгожданное облегчение, сбивая жар. Наставница приподняла веки и увидела перед собой спокойное, немного отстраненное лицо богини лекарей. Атмосфера в доме неуловимо изменилась, стала более обжитой, из комнат опять была изгнана сырость, слышалась возня на кухне.
— Кто это там?— хрипло поинтересовалась у сестры Премудрая, указывая взглядом на дверь. — Вдохновляющая?
— Куда уж! Ей сейчас похлеще вашего уход нужен, — покачала головой Двуликая, потирая переносицу свободной рукой. — Ума не приложу отчего это вас всех разом подкосило. Не иначе как плотное общение с простыми смертными плохо сказывается на иммунитете богов. Надо продумать эту мысль, зная Хозяйку, такая особенность вполне могла закрасться в устройство ее мира.
— Тогда кто? — удивленно подняла брови наставница, с некоторым трудом усаживаясь в постели.
— Выученик твой, кто же еще, — пожала плечами Двуликая. — К слову сказать, объясняться с ним по поводу этого побега тебе таки придется, выгораживать не стану — идея была на редкость дурацкая, да и я на него полфлакона сильного успокоительного извела твоими стараниями. Так что, считай это небольшой компенсацией за мои труды.
— Было бы отчего нервничать,— непонимающе отозвалась Премудрая. — Срок обучения, считай, вышел. Невеста вон и та нашлась. Он в любой момент может спокойно уйти.
— Что-то не похоже, чтобы он был в курсе, — хмыкнула богиня лекарей. — Ты научись свои мысли проговаривать, очень помогает. А то, видимо, о том, что можно уйти да еще и к какой-то там невесте, одна ты помнишь. И, да. Если ты еще раз так долго не будешь отвечать на письма — я за себя не отвечаю.
Дверь в комнату открылась, Герт с решительным видом вошел, сунул наставнице в руки чашку с бульоном и так же быстро вышел из комнаты. Потягивая янтарную ароматную жидкость с мелко покрошенными кусочками яиц и зелени, Премудрая размышляла о том, что разговор предстоит не из легких, и что игры, в которые мы играем, часто оборачиваются чем-то совершенно негаданным. А для выхода из игры нередко требуется куда больше таланта и серьезности, чем иной раз кажется.

@темы: Циклическое

---

Заметки на опадающих листьях

• Бредя под руку нынче во сне с кем-то отчаянно напоминающим товарища из сонной истории о рояле, я непрестанно обдумывала два вопроса: как люди умудряются не взлетать от всеобъемлющей теплой легкости внутри, когда они влюблены, а еще как сменить выражение лица с неумеренно довольного на привычно-ироничное, чтобы не задавали лишних вопросов. Проснулась, вздохнула, до сих пор не решила эти две задачки.
• Роль злостной мегеры-куратора расширяет горизонты влияний. Я все искала повод культурно выспросить разрешения посещать пары горе-литератора моих подопечных, а тут, проходя мимо аудитории на их паре обнаружила всего 2 из 15 человек и резко завернула на огонек. В итоге, от моего явления на пару стресс был у литератора, а детки тихо веселясь поглядывали на меня, ожидая реакции на "виртуозное ведение пары". Тоска это, а не литература. На правах куратора предупредила, что в следующий раз снова объявлюсь проверить посещаемость. Понять бы еще что мы можем сделать с манерой этого бездарного просиживания пар ни в чем не повинного проф.предмета.
• Простуда никак не уходит. У меня она идет по схеме: "Нет ничего хуже X! — А, нет. Верните Х, с Y куда хуже! Нет ничего хуже Y!— Боги всемогущие, только не Z. Да и с Y-то терпимо было, это я что-то не о том просила". А вообще можно уже без всех переменных, м?
• Я пишу главу. Мысленно пишу. Даже пару абзацев в черновик умудрилась ввести. Но все всегда упирается в свободное время, а за неделю в темепературах-болезнях скопилась кипа работ на проверку и масса дедлайнов, которые не пускают сесть и довести до ума продуманные вещи.

@темы: Пена дней, В голову придет и не такое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В случае Х сообщить Y и Z

Недавно я осознала, что случись со мной что ряд людей, которым это может быть важно знать, однозначно останется без информации. Родственникам и на работу сообщат, а вот родственники уже вряд ли "спустят" информацию дальше. Да, есть, конечно, опция личного обращения к родне, но это тоже ведь достаточно сложный путь, которым упустившие меня из виду пойдут далеко не сразу.
Это я все к чему... Хорошо, когда есть люди, которые знают, что в случае каких-то сложных происшествий об этом следует сообщить следующим товарищам (а далее список), и они не станут задавать лишних вопросов. А главное не станут размышлять: "А стоит ли?", "А до того ли?". Но, конечно, лучше, когда ничего такого, о чем следует сообщать в письменной форме третьим лицам, с тобой не происходит.

@темы: В голову придет и не такое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

На пороге августа

...август — это вечер лета, а сентябрь — утро осени.
М. и С. Дяченко "Алена и Аспирин"

• Когда-то на философии нам пересказали теорию Парменида, кажется, которая коротко сводится к тому, что объективно существует лишь та часть мира, которую мы наблюдаем своими глазами. То есть, скажем, мира за нашей спиной нет, он возникает из небытия, когда мы оглядываемся и обрушивается в безвременье стоит нам отвернуться. Таким образом, каждый из нас своего рода демиург. Когда мы закрываем глаза — миры рушатся, когда открываем - восстают из пепла. Не смотря на изрядную наивность теории, с некоторых пор я остро ощущаю себя тем самым человеком из модели греческого философа Древности. Поездка в близкое далеко (в тот же соседний город) связана для меня с иррациональным страхом, что стоит только мне оказаться не здесь, а где-то в другом месте, то дома все полетит в тартарары и не факт, что я легко сумею воскресить обломки взглядом. Однако же, это ужасная черта, но я определенно не могу по своему почину собрать вещи и уехать куда хочется пусть и ненадолго, без того, чтобы постоянно переживать о происходящем дома. С некоторых пор моему миру не хватает стабильности, увы.


• Я завидую человеческой способности дружить через годы, через расстояния. С моей внеконтекстностью я очень легко выпадаю из жизней людей, которые были мне дороги и близки. После чего я только и могу, что, время от времени пересекаясь, ловить информацию об их жизни и переменах в оной. Мне привозят новости, я вижу фотографии в соцсетях, я радуюсь/огорчаюсь либо за то, что должно произойти, либо за то, что произошло. Но в сам момент радости/огорчения меня рядом нет, потому что я вне той системы координат, где эти люди строят свои планы, я в них просто не включаюсь. У меня в школе (до 7 класса) была прекрасная компания общения и это очень тепло осознавать, что девочки не смотря на географию и прочая часто видятся, созваниваются, бывают на праздниках друг у друга. Немного жаль, что это все не обо мне. Но наблюдатель на то и наблюдатель.


• В городе уже видно приближение осени. Начинают желтеть кроны, потихоньку опадают иссушенные летним зноем листья, подкрадывается прохлада. Пройдут августовские звездопады и небо снова отодвинется на недосягаемые для нас расстояния. Я люблю осень, жду встречи с ней. Осень — время движения и перемен, встреч и новостей. Поглядим к чему приведет эта, грядущая. Но сперва надо плодотворно прожить август, в который уже довольно властно стучатся рабочие моменты.


• Парадоксально, но за это лето я решительно ушла в подполье. Ни единой вылазки в гости, ни единой встречи. А выбраться, между тем, надо. И потому, что с наступлением осени будет решительно не до того, и оттого, что я уже по году иных лиц не видела, хотя живем в одном городе.


• Нынче третий день к ряду дождь с грозой. Сердце мое ликует. Летом дожди — прохлада, экономия сил на полив урожая, передышка. Я куда больше люблю непогоду в летнее время, чем иссушающие ясные дни без намека на дуновение ветра. И грозу я тоже люблю куда больше спокойного дождика.


• Снится грядущий учебный год, новые студенты, что-то еще. И даже во сне я все равно слежу за временем и впадаю в некоторое беспокойство, когда не укладываюсь с возвращением домой до начала комендантского часа. Боги, я когда-нибудь смогу абстрагироваться от этих даров новой жизни? Ну хоть во сне можно бы о таком не переживать.

Cкачать Ума Турман Просто пока-пока бесплатно на pleer.com

@темы: В голову придет и не такое, Жизненные скетчи